Через секунду он водрузил на себя импровизированную шапочку, величаво вскинул голову и сложил руки в районе диафрагмы.
– Горделивая поза больного шизофренией с бредовыми идеями величия, – отчеканил парень. – Кирочка, как тебе моё преображение?
– Эйблизмом тянет, – скривилась я.
– Какие все нежные, – обиделся шутник.
Таня встала из-за стола и решительно сорвала с Савельева «головной убор».
– Что-то мы засиделись. Так, Женя, да? Возьми шампанское и пойдём в гостиную.
Мне захотелось тайно сбежать. Если бы не Женька, то я бы уже улизнула под шумок. Но бросать друга в незнакомой для него компании – некрасиво. Да и увидеть, наконец, таинственного Игоря тоже было чрезвычайно интересно. А вот лицезреть зарождающийся лямур между Мишей и Никой – нет.
Часть ребят вновь ушли на балкон, а мы с Женей поплелись за Таней, как свита за червонной королевой. Друзья расставили новые стаканчики на журнальном столике и наполнили их напитками, а затем приглушили свет. Я села на диван и закрыла глаза. Лёгкое помутнение немного рассеялось, зато расцвел гнетущий стыд. Ну и зачем я нахамила Нике? Она же не виновата, что понравилась Мише.
Зазвучала музыка, наверняка Устинова, ведь играл его любимый трек. Внезапно что-то упало мне на колени.
– А-а-а! – взвизгнула я и опустила глаза.
На моих коленях вольготно расположился Савельев, вернее, его голова. Тело же он вытянул на диване.
– Чего грустим?
– Встань! – я истерически замахала руками.
– Милая Кира, ну ты чего? Извиниться просто хотел!
Краем глаза я заметила, что побагровевший Женя отошел от компании Бестужевой и угрожающе двинулся в нашу сторону. За ним последовали и другие ребята с девочками.
– Сань, кажется, девушка тебе прямо сказала, чтоб ты встал, – услышала я голос Миши.
– Сейчас я его подниму, – это уже рычал Жека.
– Не стоит, Евген, он сам уйдёт, – примирительно, но жёстко произнёс Балашов.
Савельев и правда подскочил и стыдливо пробубнил:
– Кира, сорри, хотел просто тебя развеселить.
– Ладно уж.
Зато внезапно рассвирепела Таня: она стремительной молнией подскочила к несчастному Сане и с силой толкнула его.
– Что ты себе позволяешь? Савельев, от тебя, как всегда, одни проблемы!
– Тань, ты чего? – удивилась я. – Он же извинился.
– Кира, с ним всегда так! Не представляешь, сколько раз я его отмазывала в универе. Он и здесь накосячить успел. Значит так, Саша, иди в ванную и умойся! Охладись!
Ей и самой не мешало остыть. Что это на Бестужеву нашло? Хотя понятно – Игорь, опять он.
Всем стало неловко. Лица ребят как-то погрустнели. Противно заедающая мелодия из динамиков ещё сильнее портила настроение. Из беспросыпного сна наяву всех выдернул Миша.
– Что-то мы загрустили, пора и подвигаться, – он подошёл к колонке и скомандовал: – Арина, включи Сплин – Романс.
Ничего себе, какая старая песня, давно ее не слышала. Но радость от красоты переборов серебряных струн тут же заглушила грусть. Понятно, Миша хочет потанцевать с Никой, вон как она расцвела и улыбается. Может, Женьку пригласить, чтоб не киснуть на диване? Нет, пусть попробует Бестужеву вытащить. Но Таня плюхнулась рядом со мной и уткнулась в телефон. Жаль.
– Кира, могу тебя пригласить? – Миша навис надо мной и протянул руку.
Была не была! Я покорно взлетела с дивана, и он повёл меня подальше от колонки, где уже топталось несколько пар. И тут мою спину словно что-то обожгло. Я обернулась и увидела злой взгляд Ники. И вместе с тем заметила, как Устинов настойчиво приглашает Леру на танец. Молодчина, так держать!
– Думаю, Ника хотела, чтоб ты её пригласил, – тихонько сказала я.
– Почему? – удивился Миша.
– Да так…
Танцевать с Мишей было приятно и вместе с тем страшно. Порой казалось, что через меня проходит электрический ток, а сердце бьется так быстро. Хоть бы он не услышал!
– Люблю Сплин.
– Знаю, – улыбнулся Миша.
– В смысле?!
– Сейчас закончится песня, мы с тобой отойдём, и я всё расскажу.