Из аподитерия можно было идти в две стороны: или во фригидарий (6) (от «frigidus» — «холодный») — отделение с холодным бассейном, или в тепидарий (8) (от «tepidus» — «теплый») — теплое отделение (рис. 40).
Фригидарий невелик и представляет собой четырехугольник, внутри которого вписан круг. Круг этот почти целиком занят бассейном с холодной водой, которая льется из ниши напротив дверей, а вытекает через отверстие в самом бассейне. Площадь фригидария несколько увеличивают четыре полукруглые ниши по углам четырехугольника. Фригидарий в Малых банях сохранился полностью, недостает только воды. Приведем его размеры: диаметр 5,74 м, высота ниши 2,2 м, диаметр ее 1,6 м; бассейн: в диаметре 4,31 м, ниже пола на 0,48 м, круглое сиденье шириной 0,28 м, под ним еще ступенька; глубина бассейна 1,3 м. Вода вливалась из медной трубы, шириной 0,13 м, вделанной напротив входа на высоте 1,2 м от пола; по мере надобности вода из бассейна выливалась через отверстие в дне его.
Дверь из раздевальни вела (в обеих банях) в тепидарий. Помещение это обычно небольшое (в Стабиевых банях 12,52x6,86 м, в Малых — 10,4x5,6 м), имело своеобразное назначение. Здесь, как правило, никогда не мылись{24}, а только «прогревались». Римские медики считали, что для тех, кто устал, «самое лучшее посидеть в тепидарий, а затем, немного отдохнув, пойти в горячую баню» (Цельз). Сидели обычно не раздеваясь, чтобы скорее и лучше прогреться. В тепидарий Малых бань устроены для одежды ниши, выступающие из стены, как ниши в Стабиевом аподитерии. Стенки каждой ниши заканчиваются плоскими пилястрами, перед которыми стоят маленькие (0,61 м) терракотовые фигурки атлантов — мощных великанов, поддерживающих карниз на вытянутых и закинутых назад руках. Тут же сохранились три большие (1,8 м длины) бронзовые скамейки, подарок некоего Марка Нигидия Ваккулы; он сообщает об этом в надписи на сиденье и намекает орнаментировкой скамей на свое имя («vaccula» — «коровка»): ножки скамеек он заказал сделать в виде коровьей ноги и закончить их вверху головой коровы.
Посидев в тепидарий, отдохнув и вспотев, растершись и смазавшись оливковым маслом, посетители шли в кальдарий (от «caldus» — «горячий», горячая баня). В Стабиевых банях кальдарий очень разрушен, в Малых — сохранился довольно хорошо. Это продолговатое помещение (16,25x5,35 м), заканчивающееся с одной стороны полукруглой глубокой нишей, где на толстой подставке из лавы в 1 м высотой стоял огромный (2,34 м диаметром) мраморный таз глубиной 0,21 м. Из середины его била фонтаном тепловатая вода; под ним принимали душ, вымывшись в горячей мраморной ванне, которая занимала почти всю противоположную сторону кальдария (длина ванны 5,05 м, ширина 1,59 м, глубина 0,6 м); в ней могли мыться, сидя, человек десять; заднюю стенку ванны, чтобы к ней удобно было прислоняться, ставили под тупым углом ко дну. Вода в ванне была своего рода проточной, так как все время вливалась и выливалась. Очень остроумно устроен сводчатый потолок в кальдарии Малых бань: он весь разделен поперечными желобками, идущими от карниза к карнизу; они подчеркивают форму потолка и в то же время образуют ряд маленьких стоков воды, образующейся здесь от оседающего пара.
План помпейских бань, в главных чертах, был стандартом для всех помещений такого назначения. По такому плану строил свои маленькие баньки при доме помпейский домовладелец, Плиний Младший — на своих загородных виллах, богатый африканский землевладелец, назначавший у себя в имении под баню 21 комнату, и бедный италийский колонист, устраивавший при своей усадьбе среди германских лесов и болот крохотную баню на одного-двух человек. Различными, в зависимости от состояния строителей, были комнаты, прямого отношения, по нашим взглядам, к бане не имеющие, а также внутреннее убранство бани. Мы говорили уже, что бани у древнего италийца играли роль, совершенно несоизмеримую с той, какую они играют у нас. Поэт Марциал, перечисляя те жизненные радости, которыми он хотел бы воспользоваться, рядом с книгами, дружескими беседами и прогулками, называет бани; а какой-то полуграмотный философ из Тимгада выводит на игральной доске краткий афоризм, объявляющий, что охотиться, мыться в банях, играть в кости — вот это жизнь. Не будем говорить о столице, где бани, выстроенные императорами, были подлинными домами культуры, но и в маленьких скромных Помпеях в баню шли не только вымыться, но и отдохнуть, развлечься и побеседовать с приятелями.
Строители бань стремятся украсить их по мере возможности: стенная живопись, мозаика, лепные орнаменты — все пущено в ход. Входя в баню, посетитель должен сразу почувствовать, что он попадает в атмосферу простой и легкой радости бытия, которую создают физическое благополучие и отдых, душевный покой и непринужденное общение с милыми людьми — пусть он оставит груз своих забот и обязанностей за порогом. Об этом языком рельефов и живописи говорят ему сами стены: легкие фантастические постройки, мифологические истории, фигурки вакхического хоровода, полуобнаженные летящие женщины, изящная роспись веселых ярких тонов. Художник помнит, что он отделывает бани; поэтому он особенно часто берет сюжеты, которые подчеркивают назначение данного места и говорят об изобилии воды: потолки и стены украшены изображениями плывущих кораблей, бьющих фонтанов, раковин, дельфинов и морских коней, которыми иногда правят маленькие амурчики. Посетителю фригидария он хочет внушить, что тот моется в прелестном саду под открытым небом: на стенах и в нишах изображены деревья и кусты, над ними голубое небо, кругом порхают птицы: среди зелени на тонких изящных ножках стоят чаши, похожие формой на чашечки цветов, вода бьет оттуда фонтаном. На куполе — по голубому фону золотые звезды.
Очень элегантно отделан аподитерий в Стабиевых банях: он разделен на три неравные части четырьмя сильно выступающими пилястрами, на которые опираются арки; на их боковых плоскостях вылеплены женские фигуры с дельфинами в руках, переходящими в арабески; сводчатый потолок украшен лепными кассетами разной формы (в одной части аподитерия — это восьмиугольники, в другой — шестиугольники и четырехугольники); они представляют собой как бы рамку, заключающую в себе маленький, тоже лепной орнамент — розетку, амурчика, кого-нибудь из спутников Вакха; пол — серый мраморный, с дорожками из лавы вдоль стен.
Аподитерий Малых бань — попроще. Лучше всего украшена там глубокая оконная ниша: под самым оконным отверстием нарисована огромная маска Океана или какого-то речного бога; на стене ниши — тритоны с огромными сосудами на плечах, а вокруг них — дельфины. Само окно (величина 1x0,7 м) интересно тем, что оно было застеклено; большое, 0,013 м толщины, матовое стекло (куски его нашли тут же при раскопках) вставлено было в медную раму, вращавшуюся на двух цапфах, вделанных вверху и внизу по самой середине оконного проема. Находка эта делает несомненным употребление оконного стекла; застеклено было в Малых банях и большое окно в тепидарий. Под окном маленькая ниша для светильника — свидетельство того, что в банях мылись и поздно вечером. В Малых банях нашли более тысячи светильников, большей частью из простой обоженной глины{25}. Богато украшен и тепидарий Малых бань (в Стабиевых он очень разрушен, хотя кое-где и сохранились лепные орнаменты). Мы говорили уже об атлантах, стоящих перед нишами и поддерживающих сильно выступающий карниз, над которым идут лепные арабески — белые по белому фону. Стены выкрашены красным; потолок — весь в лепных украшениях по белому, светло-голубому и фиолетовому полю, разделенному на отдельные участки разной величины и формы. Превосходно подобранные краски сливаются в одно гармоническое целое.
Незадолго до катастрофы в Помпеях приступили к постройке новых бань. Интересно место, которое было для них отведено. Они находились, как и Стабиевы, в восточной части города, но севернее их, совсем рядом с богатыми кварталами города. Бани строились, видимо, с расчетом на их обитателей, как на главную клиентуру. Они далеко не были закончены ко дню гибели города, но и в своем незавершенном виде красноречиво свидетельствуют о любви к роскоши и об изнеженном вкусе своих будущих посетителей.