А и правда — зажёг светильник, достал вощаницу. Распишу-ка я варианты. Может, и найду что пристойное. Когда мои думы «встанут умными рядами».
На другой день — Большой Малый Совет. Из посторонних — Софрон да Илья. Ещё: Кастусь, Елица, Фанг. Скрывать ситуацию от них — разрушить доверие.
Софрон излагает уже чётче. Короче, понятнее.
Кастусь насчёт хлеба пропустил мимо ушей. Это — забота принимающей стороны. Меня, то есть. А вот когда про задержанных литваков услыхал — взвился. Начал, было, руками махать, по-литовски говорить. Елица ухитрилась его так дёрнуть, что он на лавку осел. А она, типа, перетолмачивает:
– Князь Кестут спрашивает: как ты, Воевода, собираешься людей литовских из рязанской неволи вынимать? Может, воинов собрать? Оружие вернуть надобно.
Это — ещё один оттенок. Иметь отдельное племенное вооружённое формирование… Я ещё не уверен, что с нурманами по-добру разошёлся, а тут уже литваки с топорами…
– За предложение — спасибо. Для того и собрались, чтобы посоветоваться да решить — чего да как.
Софрон — в панике, Илья — в напряге. Насчёт — а ну как решат воевать?
Однако, к моей радости, идея войны с Рязанью — поддержки не нашла. Даже Ольбег, поглядев на Кастуся, своё любимое: «Пойдём! Вырежем! Всех!» — не озвучил.
Забавно видеть моих ближников. При решении неразрешимой задачи. Кто мозги в трубочку заворачивает, кто ахинею несёт, кто вообще — не моё и думать не хочу.
Несколько ценных мыслей, однако, прозвучало. Не по рязанским делам, а по продовольственным. Как увеличить заготовку рыбы, реорганизовать «осеннюю поколку» и сбор других «даров природы». Купить по паре тысяч пудов зерна в Булгаре, Муроме, у эрзя, выжать из мари, улучшить хранение и переработку…
С пользой посидели. Я, например, до речных плавающих заводов по переработке птицы и рыбы — не додумался. Хотя «плав-база» — знаю. Но что можно на реке вытащить барку со всеми установками по копчению-солению за десятки вёрст от города, поставить в удобном месте и перерабатывать битую птицу… Когда сказали — очевидно. А до этого — и мысли не было.
– Всё это хорошо. Но дела рязанские не решает. Что скажете, помощнички ближние?
Молчат. Глаза прячут. Ну, тогда я сам.
– Скажу то, до чего вы и сами додумались, да молвить боитесь. Поимел нас Калауз. И вывернуться ныне — мы не можем. Мда. Нету у вас смелости признать наше поражение. Выходит, самый храбрый здесь — опять я. Посему моё решение — расслабляемся и получаем удовольствие. Теперь — по мелочам. Первое. Ты, Николай, отсыпаешь Софрону три ста кунских гривен. Не дирхемов — нормальных русских. Второе. Мне — полтора ста. Я отдам их рязанскому стольнику. Публично. Хай подавится. Третье. Пошлю весточку Лазарю в Боголюбово. Донос князю Андрею на князя Глеба. Про то, что людей, на Стрелку идущих — не пускает.
– Думаешь, Суждальский князь вступится?
– Нет. Не думаю. Но Боголюбский — должен знать. Наше мнение. Чтобы у него дурных мыслей не возникало. Четвёртое. Хочу послать в Рязань Акима Яновича. Послом к князю Рязанскому. Дабы напомнил, что людей, ко мне идущих — холопить нельзя. Чтобы отпустил литваков беглых.
Кастусь хоть как-то успокоился. Увидел мою заботу о соплеменниках.
– Ещё Аким попытается насчёт хлеба уговориться. Чтобы мыта такого не было. Подарков дам богатых. Николай, подбери разного товара. Весть Акиму я с вечера послал. С утра — отправил за ним «Ласточку». День — здесь будет. Прикинь — чего мы ещё от рязанцев хотим. Или чего — можем.
– Дык… выходит — ты ж всё сам решил! Допрежь нас. Так чего ж мы тогда тута… мозги парим?!
– А того, Ивашко, что распаренные мозги мхом не зарастают. Шевелите извилинками, ближники. Не засыхайте хлебной корочкой. Эта забота велика — мне её и решать. У вас и своих вдоволь. Идите.
На этой оптимистической ноте Большой Малый совет, посвящённый мерзостям, от князя Рязанского Глеба Ростиславовича произошедших, закончился. Все разошлись. А я, по-нарезав, кругов по балагану, подёргав себя за ухо, поковыряв в носу, почесав в затылке и прочими способами попытавшись интенсифицировать мыслительный процесс, отправился на прогулку по своему городку.
Повстречал дорогой Точильщика, обругал его за упущения. За какие? — Начальник сродни милиционеру — должен уметь прискрыпаться даже к телеграфному столбу. Вывел этого молчальника в укромное место над Окским обрывом. Где нас — не видать, а нам — всё вокруг. И задал простенький вопрос:
– А есть ли у нас человечек, кто на двор рязанского князя вхож?
Глава 45 5
Точильщик… Ещё один уникум в моём окружении.