Другой — прямое нарушение исконно-посконного табу. Князья — неприкосновенны. Их можно резать только в битве. Даже мысль об ином — наущение Сатаны, прямой пропуск в котлы адские.
За последние десятилетия незыблемость правила несколько расшаталось. Расшатывали его, естественно, сами рюриковичи.
«Рыба гниёт с головы».
Без последующих казней забили в Киеве постригшегося в иноки князя Игоря. Объявили награду за голову его брата Святослава (Свояка)…
«Годы проходят, невообразимое становится повседневным, жуткое — скучным, невыносимое — однообразным».
Вопрос в мелочи: вот этот конкретный парень, Точильщик, уже готов принять «невообразимое» — тайное убийство русского князя как… нет, не как «повседневное», но как «вообразимое»?
Чисто для знатоков: я значительно жёстче американского империализма. Не по злобЕ, а по обстановке. «Не мы таки — жизнь така».
Герой «Короли и капуста» может организовать свободное волеизъявление народа в форме гос. переворота и отправить свергнутого президента в эмиграцию с достойным содержанием.
Здесь — феодализм. Власть — наследственная. Свергнутый правитель сохраняет свои права до самой смерти. Даже публично отказавшись, он может в любой момент потребовать их обратно.
Есть три способа сделать «отставку» необратимой: ослепление, кастрация, смерть. «Наследственность власти» — здесь все так живут.
– Ты полагаешь, Калауз — не человек? Ангел божий с крылышками? Или, всё-таки, один из сынов человеческих? Из плоти и крови? Две сотни костей, три пуда мяса, ведро крови, десяток фунтов дерьма… Ты никогда такого не видал? Не резал?
Точильщик, как и все мои люди «силового блока», прошёл через «попробовать вражьей кровушки». Ещё ему, уже по его профессиональным интересам, доводилось принимать участия в некоторых мероприятиях в подземельях Ноготка. Да и вообще, каждый крестьянин здесь — ещё и забойщик.
– Батяня телёнка зарезал. Здоровски! Мясца поедим!
Здесь это — с младенчества. Без убийства живых существ, с их последующим свежеванием, потрошением, разделыванием и поеданием — умрёшь с голоду. Я уже про это…
Точильщик сосредоточенно смотрел в землю. «Зарезать князя». Это тебе не курёнку головёнку откочерыжить. И даже не телёнка кувалдой между глаз… Между его больших, добрых, голубых…
Не удивлюсь, если от такого нервного напряжения парень свалится в обморок.
Не-а, недооцениваю я своих людей. Стрессоустойчивость возникает вокруг меня просто как запах. Кому «глаза режет» — отваливаются сразу. Остальные адаптируются. К «возможности невозможного».
– И ты хочешь, чтобы я пробрался в Рязань и зарезал Калауза?
Точильщик удивлённо дёрнул головой. Понимаю — мысль кажется удивительной. За всю историю «Святой Руси» никто так не работал. Никому такое не удавалось.
Сделать невиданное, реализовать невозможное. Превзойти всех предков и современников…
Он снова покрутил головой, несколько смущённо улыбнулся мне. Почти детская улыбка на юношеском лице. Тщеславен? — Это полезно. Если без дурости.
– А знаешь… можно попробовать. Ножики я мечу не худо. Не хуже, чем ты на божьем поле в Мологе…
Распрямился, развернул плечи, разулыбался, глядя куда-то в сторону.
Чуть собью мечтания, меньше «воздушных замков».
– Попробовать — нельзя. Нужно сделать. За один раз. Исполнитель — или уйдёт тихо, не оставляя следов, или — тихо и сразу умрёт. Ничто не должно связать… акцию и Всеволжск. Славы, почестей — не будет. Ни живому, ни мёртвому.
Эх, молодёжь. Он пропускает мои слова мимо ушей. Интенсивно, «жарко» соображает. Как это сделать. Как войти. Как уйти.
Дети. Смерти не боятся. Даже повидав её. Им кажется, что могила — не про них.
Посмурнел, задумался. Дошло.
– Ты понял, почему я спрашивал про человека, который вхож на княжеский двор? Надо наперёд знать — где что стоит, что за люди там ходят, где, когда бывает…
– Назовём его — «лишний реал».
– Принято.
Второй смысл словосочетания ему не виден — «лишний в реале». Но мне приятно.
Вот и пошло «условное название операции». Не велика фишка, а секретности способствует.
– Итак. Узнать всё про… про «лишний реал». Как, где, когда. Его окружение. Не только бояре-ближники — слуги, конюхи, попы. Дерьмометатели, ложкомойки. Всяк, кто может к… к «лишнему реалу» на три шага подойти. Утром, днём, вечером. Ночью. Его вещи потрогать, пищу, одежду. Потолкуй с Николаем — он в Рязани бывал. Может — кто-то из его людей. Софочку… Тётку Софью поспрашивай. Она в Рязани бывала. Беня… что-то может сказать. Постарайся так расспросить, чтобы собеседники твои интереса не поняли. Фигня. Не дураки — поймут. Придумай себе новый интерес. Правдоподобный. Типа: Воевода велел вызнать какие подарки Калаузу слать. Или — хочет ближников князя богатством прельстить и к своим нуждам склонить.