У ибн Саббаха было несколько двойников. На глазах у сотен хашшашинов двойник, одурманенный наркотическим зельем, совершал показательное самосожжение. Ибн Саббах якобы возносился на небеса. Каково же было удивление хашшашинов, когда на следующий день ибн Саббах представал перед восхищенной толпой целым и невредимым.
Цирковой фокусник среди религиозных фанатиков — смертельно опасен.
Генрих, граф Шампанский, после посещения Аламута, вспоминал:
«Хассан обладал прямо-таки мистической властью над своими подданными. Желая продемонстрировать их фанатичную преданность, Хассан сделал едва заметный взмах рукой и несколько стражников, стоявших на крепостных стенах, незамедлительно сбросились в глубокое ущелье…».
Кроме «идеологической подготовки», хашшашины много времени проводили в тренировках.
Будущий смертник был обязан владеть всеми видами оружия: стрелять из лука, фехтовать на саблях, метать ножи, сражаться голыми руками, разбираться в ядах. «Курсантов» заставляли по много часов, в зной и в стужу сидеть на корточках или неподвижно стоять, прижавшись спиной к крепостной стене, чтобы выработать у будущего «носителя возмездия» терпение и силу воли.
Каждого готовили для «работы» в определённом регионе. В программу обучения входило изучение языка того государства, в котором его могли задействовать.
Особое внимание уделялось актёрскому мастерству — талант перевоплощения у хашшашинов ценился не меньше, чем боевые навыки. При желании они умели изменяться до неузнаваемости. Выдавая себя за бродячую цирковую труппу, монахов христианского ордена, лекарей, дервишей, торговцев или дружинников, хашшашины пробирались в самое логово врага, чтобы убить там свою жертву.
Как правило, после исполнения акции, хашшашины даже не пытались скрыться с места покушения, с готовностью принимая смерть или убивая себя самостоятельно. Даже подвергаясь пыткам, сохраняли улыбки на лицах.
Ибн Саббах смог внушить правителям, что от его гнева невозможно укрыться. Осуществление «акта божьего возмездия» — лишь вопрос времени.
Хашшашины долго охотились за одним из европейских князей. Охрана вельможи была организована так тщательно, что все попытки убийц приблизиться к жертве неизменно терпели неудачу. Во избежание отравления или иных «коварных восточных ухищрений», ни один чужак не мог не только подойти к князю, но и приблизиться ко всему, чего могла коснуться его рука. Пища князя предварительно пробовалась специальным человеком. День и ночь возле него находились вооруженные телохранители. Хашшашинам не удавалось подкупить кого-либо из охраны.
Вельможа слыл ярым католиком, и «Старец Горы» отправил в Европу двух молодых людей, которые по его приказу обратились в христианство: принятая среди шиитов практика «такийя» позволяла им совершить любые обряды для достижения священной цели. В глазах окружающих они стали «истинными католиками», ревностно соблюдавшими все ритуалы. В течение двух лет они каждый день посещали местный собор, проводя долгие часы в молитвах. Ведя строго канонический образ жизни, молодые люди регулярно отпускали собору щедрые пожертвования. Их дом был круглые сутки открыт для любого страждущего.
Убедив всех окружающих в своей «истинной христианской добродетели», псевдокатолики стали чем-то само собой разумеющимся, неотъемлемой частью собора. Охрана перестала обращать на них должное внимание, чем и воспользовались убийцы.
Во время очередного воскресного богослужения, одному из хашшашинов удалось приблизиться к князю и неожиданно нанести ему несколько ударов кинжалом. Охрана молниеносно среагировала, и удары пришлись в руку и плечо, не причинив серьёзных ранений. Однако второй хашшашин, находящийся в противоположном конце зала, воспользовавшись вызванной первым покушением паникой, подбежал к жертве и нанес ему смертельный удар отравленным кинжалом в самое сердце.
Знать была настолько напугана террором ассасинов, что даже в мирное время поголовно носила кольчуги. Единственным способом обезопасить себя было откупиться от «Старца Горы». Сложилась система, подобная рэкету: дворяне платили огромные деньги сектантам за «страховку от несчастного случая». Единственной опасностью, от которой защищал такой страховой договор, были сами сектанты.
Снова: это предания хашшашинов. Саладин, например, сумел избежать четырёх, как минимум, покушений. Отчасти потому, что его охрану составляли лично преданные ему курды, отчасти — из-за присутствия в его окружении египетских исмаилитов: среди «крайних» случился очередной раскол.