Выбрать главу

— Правильно, детонька… не стоит подпускать их близко.

Не стоит.

Но и далеко они не уходят.

— Что ж, — барон Козелкович кивнул купцам, которые в свою очередь барону поклон отвесили. — Так и вправду лучше. До волока дойдем, а там, если получится, по воде и до самого Китежа.

— Лучше дорогой…

— Не стоит, — барон покачал головой. — Три дня дожди шли, тракт старый, наверняка, развезло. Да и дольше получится. А вода на порогах как раз высокая…

— Волок дороже обойдется, — недовольство Верховной ведьмы ощущалось кожей. И Стася не утерпела, поскребла руку.

— Как-нибудь не разорюсь…

— Так, господин барон, там свои людишки… — встрял Фрол Матвеевич. — Чай, не обидят…

— Как есть, не обидят, — Матвей Фролович поддержал сродственника.

— И замечательно…

Эльжбета Францевна так, похоже, не считала, но, глянув на Стасю, мнение свое оставила при себе.

— А… это что? — уточнила Стася, глядя на вереницу людей, потянувшихся к пристани.

— Так ведь… все одно до Китежу пойдем, — слегка смутившись, ответил Фрол Матвеевич. — Вот и возьмем малость…

— Маслице ламповое.

— Деготь.

— Воск.

— Сукно небеленное пару штук…

— Веревки конопляные.

— Наряды…

— Какие? — Стася спросила уже так, порядку ради.

— Так… Басюшкины…

— Маланечкины…

— До Китежа…

— …и без нарядов.

— Батюшка…

Фрол Матвеевич отвернулся, показывая всем видом, что дочь бестолковую еще не простил, однако все ж не столь и гневается, чтоб её, неразумную, вовсе без нарядов оставить.

— С Никанорой поедешь, — ответствовал в сторону и добавил, чуть тише. — Женой моей!

— Батюшка?! — взвизгнула Баська так, что подскочила и Стася, и Маланька с корзиной, и коты в корзине, и ведьмы, и все-то, кроме, пожалуй, Лилечки и свеев, который лишь нахмурились да топоры подняли, готовые оборонить всех и вся от неведомой опасности.

— Цыц! — рявкнул Фрол Матвеевич и кулаком погрозил, правда, как-то невдохновенно, без души. — Давно надо было… а я все тянул, тебя тревожить не желал. Вот и вышло…

Баська насупилась.

И сама от отца отвернулась, встала, вперившись взглядом в ладьи, которые стояли тут же, рядышком. Корабли эти были невелики и Стасе донельзя напоминали деревянных уточек-кадушек, разве что без обычной росписи.

— И все-таки, — Эльжбета Францевна оказалась рядом. И как это у неё получается? Под руку Стасю подхватила. — Вы действительно собираетесь путешествовать с этими вот… простите Боги… людьми.

Она подняла взгляд к небесам, но боги то ли были заняты, то ли в принципе не имели обыкновения показываться местным, и знака не подали.

— Эти девицы… бестолковые пустые люди. Купцы опять же… не самое лучшее окружение. С ними вас никто не воспримет всерьез.

— А надо? — уточнила Стася.

— Если вы желаете составить хорошую партию, то да.

— У меня уже имеется одна, — Стася пошевелила пальцами и посмотрела на запястье, на котором пока еще не было узора.

Но…

Когда он появится?

И как отреагирует на это Радожский, который совершенно точно не желал отпускать обретенную силой судьбы невесту. Вон, держится будто бы в стороне, но со Стаси взгляда не спускает.

— И весьма неплохая, — обрадовалась Эльжбета Витольдовна. — Вы слишком строги к мальчику. Присмотритесь. Он ведь неплохого рода…

И богат.

И собой хорош.

Стася уже слышала. И от повтора только зубы защемило.

— Отстаньте вы уже от меня, — попросила она, межу прочим, вежливо. — Вам что, и вправду, больше нечем заняться?

Наверняка, заняться было чем, но ведьмы почему-то иные занятия, включая все еще спящего — не повредит ли такое количество сна? — княжича Гурцеева, которого уже отнесли на корабль, растерянную Аглаю с ее кошкой и котятами, да и… в принципе.

— Девочка, ты просто не понимаешь, — вздохнула Эльжбета Витольдовна.

И Стася согласилась.

Не понимает.

Категорически.

— …здесь все для тебя непривычно…

Грохотали бочки, катились по сходням. Гудели люди, которых на пристани было, пожалуй, больше, чем Стасе хотелось бы видеть. И Бес, тяжко вздыхая, наблюдал за этой вот суетой с обычною кошачьей снисходительностью.

— …ведьме не выжить средь людей без покровительства.

— Почему? — Стася посмотрела на ведьму, кожей чувствуя, что та… нет, не врет, слишком умна она для прямой лжи, которую ко всему и почуять легко. Но кто сказал, что с правдою нельзя играть?

Можно.

— Потому что мир жесток. И люди… не так давно ведьмам приходилось прятаться. Тебе о том не рассказывали, верно?