— Мне… — он на секунду засомневался, усмехнувшись своим мыслям, — жаль, что так вышло.
Тяжело выдавив из себя эти слова, демон аккуратно провёл рукой по её бархатной коже. Вздрогнув от его прикосновений, Уокер поёжилась и тяжело вздохнула. Она посмотрела на него, словно они вновь оказались возлюбленными. Её воспоминания горько кричали: «Он это сделал специально», а сердце старалось найти оправдания тому, что не могло быть иначе. Либо Люцифер, либо кто-то другой, что не позволил бы даже попрощаться с отцом.
— Помнишь, — нотки ностальгии послышались в его голосе, — доля доброты к тебе останется навсегда, но не сейчас. — Резко сменив тему, он тяжело вздохнул.
Грубо схватив её за ногу, Люцифер защёлкнул кандалы, не позволив Уокер сказать ни слова. Приказав ей лечь, демон с раздражением подошёл к столу и бросил туда книгу, которую до этого держал в руках.
Эта ситуация начала его раздражать, и, взглянув на чёрную обложку, мужчина решил прочитать книгу ещё раз.
Ангел наблюдала за тем, как Люцифер сел за стол, продолжив игнорировать её. Она подумала, что он не защёлкнул кандалы на её руке, возможно, чтобы она могла досыпать свой короткий сон.
Уокер аккуратно приподнялась и шагнула к столу. Она остановилась рядом с Люцифером и посмотрела на его сонное лицо. Она заметила книгу и, приподняв её, вытащила из-под головы мужчины. Это была книга средней толщины, в которой были иллюстрации крыльев фей. Уокер уже не так равнодушно относилась к этому.
Она провела пальцем по шершавой бумаге, когда услышала стук в дверь. Повернувшись, она услышала угрозу:
— Не прикасайся к моим вещам.
Люцифер грубо выхватил книгу из рук ангела и аккуратно положил её на стол. Проморгавшись, он встал и открыл кому-то дверь. Он закрыл собой бессмертного и обратился к Уокер, приказав ей переодеться. Он бросил несколько вещей на кровать.
Лицо демона сразу же отразило трепет и нервозность. Он быстро застегнул пуговицы на своём верхнем одеянии. Затем, взяв на спинке стула плащ с металлическими наплечниками, мужчина бросил взгляд на ангела.
В это же время…
Взволнованные глаза наблюдали, как с руки ведьмы снимали бинт. Медсестра аккуратно сняла ткань и постаралась успокоить пациентку, беседуя с ней.
За ширму зашла Мисселина, учительница в ужасе прикрыла рот рукой и с тревогой спросила о состоянии Фрай. Эмилия была вынуждена солгать ей, и учительница с облегчением выдохнула.
Её глаза начали слезиться, когда повязка с руки была снята. Не обнаружив недостающего пальца, санитарка потянулась к баночке с густой жидкостью. Открыв её и рассмотрев оторванную конечность, женщина встретилась взглядом с Эмилией. Женщина сразу поняла мысли пострадавшей и отрицательно покачала головой.
— Ваше тело не смогло восстановиться после таких ужасных повреждений, — произнесла медсестра успокаивающим тоном и аккуратно поддела засохший кусочек плоти. Крылатая капнула что-то похожее на клей и по-матерински подула на больное место.
Жидкость начала неприятно покалывать, и ведьма, часто моргая, отвернулась к окну. Это было единственное, что она могла сделать, чтобы скрыть подступающие слёзы. Шмыгнув носом и сжав свою потрёпанную руку, Эмилия не поняла, что сейчас делал её мизинец.
— Рефлексы сохранились, — сказала медсестра, кивнула в подтверждение своих слов и попросила Фрай ещё раз сжать руку.
Погрузившись в свои мысли, ангел осторожно опустила руку на раздвижной пищеблок. Отойдя от Мисселины и Эмилии, она закрыла ширму. Эмилия осталась наедине с женщиной, которой было трудно сдерживать свои эмоции. Ведьма слабо улыбнулась, наблюдая за тем, как выражение лица женщины меняется каждую секунду.
— Ох, дети… — прошептала Мисселина и подошла к тумбочке. Она смочила стерильную ткань прохладной настойкой и нежно приложила её к появившемуся синяку.
— Это переходит все границы, — взволнованно проговорила учительница, прикоснувшись к ушибам.
— Этих границ сейчас нет, — сухо сказала Эмилия. Она понимала, что даже её дядя в любой момент мог убить её.
Ведьма поудобнее повернулась, приняв помощь ангела. Многозначительные глаза ангела понимали всю горькую правду. В неловкой тишине они прислушались к шагам. Медсестра быстро вернулась, что-то бормоча себе под нос. Положив чёрный кусок непонятного материала на пищеблок, ангел устало присела рядом с Эмилией.
— Сколько же мне ещё исправлять последствия того, что сделала Всадница? — прошептала женщина умоляюще и взяла брусок, сжав его крепко в руке.