Встретившись с ним взглядом, девушка попыталась что-то сказать ему, но её голос был едва слышен. Фрай испугалась и от этого потеряла равновесие и чуть не упала, мужчина удержал её за живот.
Испуганно вдохнув запах рук метиса, она подумала, что он просто убьёт её. Его плечи нависали над ней, заслонив световую магию.
— Пожал.…. — выдав из себя звук, Мальбонте наклонился. Переключив взгляд на его глаза, Фрай заметила, как он нахмурился. Его сжигающий, оголенный торс чувствовался через топик, а плечи закрывали Эмилию от лишних глаз.
Что нельзя не сказать про крылья сзади. Таз упирался в верхнюю часть ягодицы на уровне копчика. Жар его тела был неестественный, словно от захваченной злости он поджарит заживо ведьму.
Хоть тело и дрожало, Эмилия смогла рассмотреть его лицо поближе, по очертаниям в тени, замечая нос, губы.
Мальбонте расслабил хватку. Жадно заглотнув свежий воздух, девушка оглядела его. Метис спокойно отошёл в сторону, обратно ложась в кровать.
Не желая испытывать терпения снова, ведьма быстро открыла шкаф, последний раз проводив взглядом метиса.
Caput 4. Silva mortua. Мёртвый лес.
***
До Эры Равновесия.
Лёгкое дуновение сносило смертных странников. Шагнув по тропинке, девочка приостановилась, преградив путь своему младшему брату. Отследив, откуда чёрная кровь, девочка прошла чуть дальше, засомневавшись. Анка тревожно вздохнула и приказала мальчишке оставаться у входа в Мёртвый лес.
— А если явится эти черчи [Древний язык смертных. До появления полотна люди могли свободно передвигаться по трём мирам и знали, что мифологические существа живут и убивают.] ? — проговорил мальчишка с акцентом и взмахнул руками вверх, изобразив больших скакунов, а затем резко побледнел. — А если ведьмы придут под мою душу! Тебе-то уже пятнадцать! — Есень слишком громко сказал, так что птицы улетели с деревьев.
Повернувшись к братцу, девочка засомневалась. А ведь точно, табор Кровавых лошадей пробегали вдали и ведьмы, что стремились посеять хаос в человеческих сердцах. Поправив свою длинную косу, Анка тяжело вздохнула, махнув в свою сторону.
Она не могла рисковать жизнью своего оставшегося брата. Приобняв Есеня, сестра двинулась с ним в лес. Очаровавшись красотой переливающихся солнечных лучей, которые грели листья разных видов огромных деревьев, дети шли в обнимку. Прижавшись к Анке, Есень подметил прозрачную дымку. Показав в сторону, сестрица радостно завизжала.
— Есеня, жители леса помогут нам! Они оберегут нас от злых существ!
— Тогда почему мы не отправились в противоположный лес, сестрица?
Брат начал сомневаться, ведь Чистый лес намного безопаснее, нежели Мёртвый. От одного названия спина спрела у паренька, заставив ветер подуть прямо на неё. Тяжело вздохнув, Анка проговорила:
— В Чистый лес нас не пустят дворянские рыцари, да и там не слишком безопасно. Кто вообще подумал, что Мёртвый лес является оплотом зла? Он такой же девственный и невинный. Если, конечно, сюда не доберутся всякие черти! — оторвавшись от брата, девочка закружилась, позволив лесным духам приподнять её платья. — Видишь!
Радость у юной Анки была до предела. Девочка верила и надеялась, что избежит эту смуту вместе с Есень. И у них получилось обмануть новые правила мира. Где жизнь не стоила и гроша, когда речь заходила про второго Бога.
Прожив в лесу год, а потом ещё пять лет сверху, они приспособились. Есень возмужал, окреп и стал хозяином леса.
Прогнав очередных демонических существ, мужчина помог приподняться раненому ангелу. Есень заметил, что незнакомец очень мускулист, но даже он ранен.
Подметив, как бесформенные души леса дрожали от предстоящей смуты, он велел им направиться вглубь. Переставив ноги к входу в лес, кучерявый посмотрел назад.
Воздух стал тяжелей, война между крылатыми разгоралась всё сильнее и сильнее. Словно в любой момент создатели спустятся друг другу и вцепятся в глотки.
Шепфамалум создал смертных и своих детей. Вторые убивали первых, чтобы он окреп перед предстоящей битвой, только вот Бог не знал, что люди хотели жить. Любой ценой, что есть у них.
Даже если древо Анки и Есеня разорвётся на них, другие смертные останутся бренной земле. Они будут развиваться, выживать несмотря ни на что. Люди словно тараканы, слабее других существ, но упорнее, нежели самих божеств.
Продолжив идти, Есень бегло проговорил на древнеангельском языке. Прислушавшись к раненому пареньку, человек стал как можно быстрее нести его. Огромные крылья мешали ему, но Есень не сдавался. Он шёл к их отстроенному домику, к своей сестре. Услышав робкое пение Анки, парнишка позвал её. Посмотрев вглубь леса, сестра ахнула, выбросив плетения с рук, и подбежала, чуть не споткнувшись, к ним.