Адам, как обычно, был на кухне. Он разбирал бумаги о пропавших людях и одновременно готовил ужин. Выглянув из арки, мужчина увидел, как его жена заперла все замки и скатилась на пол.
— Там… там, — попытавшись объяснить, что она видела, брюнет аккуратно положил кухонное полотенце на маленький холодильник и шагнул к ней. Приподняв жену за локти, он нежно обнял её, — там, я не могу, это какие-то галлюцинации.
Он понял, что с приходом беременности Еве все чаще стали мерещиться какие-то странные вещи. Адам не пытался её осудить, а просто хотел помочь ей забыть об этом. Его жена все чаще просыпалась в холодном поту, крича на непонятном языке.
В саду Бенсон случайно выдернула шланг полива, и Адам сразу насторожился. С каждым днём силы дамы крепли, и странности проявлялись всё больше. Иногда она забывала свой язык и говорила на других. Но Адам списывал это на саморазвитие своей жены.
Во время родов мужчина предложил ей в период схваток сжимать комод. После этого предложения комод чуть не полетел в грубую санитарку. Попытавшись сгладить ситуацию, муж показал свою руку, сразу же пожалев об этом. Перелом пальцев заставил Бенсона обратиться к коллеге своей жены за помощью.
Вправив изогнутые пальцы, брюнет наблюдал за тем, как Ева мучилась. Её голос становился все более хриплым с каждой секундой, пока она пыталась родить им дочь.
Подписав согласие на кесарево сечение, мужчина попрощался с женой. Ожидание заставило Бенсона нервно ходить по коридору больницы. Его сердце болезненно колотилось от осознания того, что что-то могло пойти не так. Адам не мог потерять ни одну из них, он всегда мечтал о дочери и любимой жене. Поэтому все это время он поглядывал на дверь операционного кабинета. Сев, он посмотрел на свою перебинтованную руку. Вздрогнув от открывшейся двери, он поздоровался с главным врачом.
Мужчина в белом халате радостно сообщил о весе его маленькой Марианны. Адам, поджав губы, кивнул, от всего сердца благодаря Всевышнего. Когда Ева проснулась, и стало возможно навестить их, Адам аккуратно прошёл в палатку. Перед его глазами предстала Ева, державшая новорождённую малышку на руках. Лёжа на кровати, она осматривала новое чудо. Адам подошёл ближе, замерев, и нежно спросил о самочувствии любимой. Девушка разглядывала ребёнка не как появление новой жизни, а как нечто нереальное. Словно они оба создали новый вид метиса.
Ангел, вспомнивший свою прошлую жизнь, и смотрел на своё дитя от смертного. В её голове была сплошная каша из прошлого и настоящего, бывший херувим не мог поверить, как у них получилось. Да, она оказалась на Земле из-за того, что предала самого Шепфу, но возможно ли такое? Возможно ли вспомнить то, что стёрто самим создателем?! Тяжело вздохнув, боясь испугать дочь, Ева резко посмотрела на Адама. Её голова готова была лопнуть от потока информации и непонимания такой ошибки, погрешности великого Шепфы.
— Что с тобой?
Глаза Евы напугали Адама, они словно изменились, стали пустыми, как айсберг. Как будто она прожила множество столетий, прежде чем встретиться с ним. А ведь так оно и было. Бенсон наблюдал за ней до тех пор, пока не заметил, как коварная слезинка пробежала по коже его жены. Вздрогнув от этого, он аккуратно присел на кровать.
— Ты устала… — он не знал, что чувствовала Ева, но предположил, что это из-за маленькой Марианны.
— Очень, — сухо проговорила бессмертная, холодно посмотрев на малютку. — Адам, мы создали невозможное… — голос дрогнул, а слёзы с новой силой полились из глаз. С трудом улыбнувшись, Ева не могла поверить этому.
Она не знала, что чувствовать к новорождённой девочке и как объяснить Адаму, что это было противоестественно — иметь ребёнка от союза ангела и человека. Что ждало эту малышку, когда она подрастёт, и почему на душе Евы стало так пусто, словно важный винтик в механизме был уничтожен.
Дрожь пробежала по всему телу Евы, когда она поняла, что это был за винтик. Шепфы исчез без следа. Его энергия, что витала по воздуху во всех мирах, постепенно испарялась. Истерика начала подступать к горлу, ей стало трудно дышать. Панически накрыв руку Адама своей, она почувствовала, как земля стонала. Страх и отчаяние охватили её, и она поняла, что мир уже не будет прежним. Пришли те, кто сильнее их.