— Не люблю, когда зверушки становятся непослушными, — сказав это со скучающим зевком, Всадница свободно откинулась на спинку стула. — Прежде я хотела тебя просто убить, но меня отговорили, — злобно приподняв лицо в сторону мужчины, она приказала Дагону доломать ведьму.
Черномаг отошёл от Чумы и направился к своей родственнице. Он улыбнулся, заметив, как слёзы Эмилии падали на пол, и как она продолжала рассматривать подарок, сделанный им. Дагон быстро подошёл к ней и схватил за голову. Девушка застонала от беспомощности и провалилась в воспоминания.
Сначала она оказалась возле деревянного стола. Погладила его поверхность и вспомнила, как тонкие и аккуратные женские пальцы были похожи на материнские. Резко повернувшись на детский голос, перед ней предстала маленькая Эмилия. Почувствовав тревогу и опасность, Фрай в чужом теле встала со стола и посмотрела в окно. Большие белые крылья напугали её, и, вернувшись к себе, Эмилия в теле Эсфиры испуганно начала трясти хрупкие плечики. Поняв, что Дагон перенёс её в прошлое, ведьма повторила сценарий.
Эсфира прижалась к дверце шкафа и хотела улететь, как внезапно появившийся ангел оглушил её. Фея попыталась отбиться от сильного бессмертного, но безуспешно. Он жестоко ударил её в живот, и женщина почувствовала острую боль. Скрючившись, ангел ударил её кулаком по лицу, и фея потеряла сознание.
Очнувшись в открытом пространстве, Эмилия почувствовала, как её платье было пропитано кровью, а спина жутко горела. Она повернула голову и увидела, что крылья лежали на земле, бесцеремонно оторванные от её спины. Они трепыхались от дуновения ветра, сообщая владелице, что она больше никогда не сможет летатьВ основном у фей есть три шанса восстановить их, но далее они словно разбитые мотыльки по ветру. 1. Первые крылья. Хлипкие, ослабшие, основные. 2. Вторые крылья. Окрепшие, имеют твердую основу. 3. Третьи крылья. Коренные, их сложнее всего выдернуть и больнее всего потерять. Эсфира истратила за свою жизнь три вида крыльев, поэтому это было последними. . Эмилия потрогала свой живот, но не ощутила там ребёнка.
Голос сорвался в безумный крик, Эсфира горько кричала на одиноком плывущем острове. Её руки жадно хватали землю, умоляя Шепфа не быть таким жестоким к уже родившимся жизням. Эмилия чувствовала всем телом, как мама из последних сил взрывалась от бури несправедливости к ней и к её детям. Резкая тошнота заставила девушку закрыть глаза и так же быстро их раскрыть.
Теперь она сидела, а перед ней были мужские руки. Одна рука держала перо, она тряслась и была исхудалой. Пластины ногтей были стёрты, а на столе лежали кучу клочков бумаги. Ненавистный голос отозвал Эмилию, повернувшись, она заметила молодого Дагона. Он трепетно ждал, пока ведьма наберёт пером свою кровь.
Заглотнув, Фрай в теле отца по заданному сценарию проткнула вену. Воронье перо наполнилось кровью Чедвика, и он стал лихорадочно дописывать страницы проклятой книги.
Выписав очередное заклинание и его применения, Фрай посмотрела на родственника. Её рот раскрылся и мужским голосом проговорил:
— Ты обещал, — отец охрип, а длинные грязные локоны упали на глаза, — Гадриэль, ты выполнишь своё обещание?
Вопрос был задан, но ответа не последовало. Светловолосый черномаг просто приподнял плечи и вышел из комнаты.
Раздражение пробежало по венам, и, психанув, отец злостно отбросил рукопись со стола. Нервно шагнув к двери, Эмилия заметила выцарапанные на ней руны. Эти символы не позволяли использовать магию внутри помещения, и тогда Чедвик, наплевав на магию, начал бить деревянную поверхность кулаком. Костяшки безжалостно кровоточили, и ведьма в теле отца выкрикнула что-то в дверь.
— Ты обещал уберечь её!
Голос осип, и, из последних сил ударив дверь, мужчина отошёл к напольному зеркалу. Ведьма замерла, когда увидела, как одежда свисала с тела её отца. Волосы были отросшие до груди, а взгляд одичалый. Чедвик был похож на человека, пережившего что-то страшное. Его глаза смотрели на себя, но вскоре лицо скривилось в злой гримасе. Припадочно разбив зеркало, Эмилия резко очутилась за странной стойкой.