движений иногда поблескивает.
- Сергей Владимирович! – зовешь ты громко и с претензией в голосе. Врач вздрагивает и,
мямля что-то вроде: «Да-да, когда его потрешь, лучше видно», спешит повернуться к тебе.
Похоже, все это время он спал стоя.
- Я вас слушаю, - подавленно шепчет Сергей Владимирович, но, разглядев тебя, ни с того
ни с сего объясняет, - совершенно необязательно каждый раз просить у меня разрешения.
Конечно, можно переночевать здесь. Если не ошибаюсь, ваш друг спит на лавочке в
коридоре. Ни в чем себе не отказывайте…
По неизвестной причине и карлица, и Сергей Владимирович настойчиво путают тебя с
попрошайками-бездомными – возможно, в такой поздний час к ним никто другой и не
заходит, или твои травмы не бросаются в глаза. Ты говоришь:
- Мне больно.
- Спирта нет, еще не завезли, уж извините, - бормочет врач.
Отчаявшись, ты расстегиваешь пальто и осторожным движением задираешь свитер и
майку так, чтобы на обозрение Сергею Владимировичу предстали многочисленные синяки и
кровоподтеки на животе. Это вполне убедительно.
- Ух ты! – врач моментально просыпается и подбегает к тебе в порыве
профессионального азарта. – А еще есть? А как это случилось? Похоже на целенаправленные
удары. Драка, да? Но как жестоко. Раздевайтесь, пожалуйста…
Медленно, стараясь производить минимум движений, ты избавляешься от одежды и
вскоре остаешься только в нижнем белье – все твое тело усыпано следами недавнего
побоища, и ты хочешь убедиться, что это только следы, а не серьезное. Придется, наверное,
и трусы снимать.
- Феноменально! – кудахчет Сергей Владимирович. – Впрочем, все это мне знакомо.
Драка, естественно, – били двое или трое, в полсилы – все знакомо. Как это случилось?
Ты не хочешь признаваться. Чуть подумав, заявляешь:
- Снегоуборочная машина.
- Феноменально! Прямо так и засосало? Поскользнулись, верно, а она как подхватит, да
как протащит, да как сплюнет – очутились в кузове по соседству и ничего вспомнить не
можете, так ведь? – по восторженному тону врача тяжело определить, шутит он или всерьез.
- Так, - шепчешь ты.
46
- Ну, что же? – Сергей Владимирович отправляется за необходимыми лекарствами и
походя говорит. – Подчерк этой, как вы изволили выразиться, снегоуборочной машины мне
знаком. Ездит она тут – знаю, многих покалечила. Ничего серьезного осмотр не показал,
жить, как говорится, будете. Ребята действуют по одной схеме, – там и тут все скоро
заживет, не сомневайтесь. Судя по всему, вы в первый раз общались с этой… как ее там…
снегоуборочной командой, а в первый раз всегда только легонечко бьют – это они так
прогнозируют. Мое дело предупредить – в следующий раз будет намного, - слово «намного»
врач произносит залихватски, как в частушках, – намного больнее. Видели бродягу в
коридоре? Их работа. Выкинули из дома, изувечили. Боюсь, скоро умрет. Вас ведь
изнасиловали, да? Вот этим помажете, эффективное средство. Если будут осложнения –
обратитесь к соответствующему врачу. Тааак, здесь, здесь и здесь мы вам сеточки йодистые
нарисуем, славненько получается, не правда ли? Ну, художник из меня, конечно, не Ван Гог,
но и не Малевич, как говорится – я ведь с большей выдумкой рисую. Так, а на руках у вас
что?
Ты объясняешь и предлагаешь показать ногу.
- Нет, нога мне ваша не нужна, - останавливает тебя Сергей Владимирович. – Это к
дерматологу, но, судя по вашим ручкам, докатились до экземы. Зачем же так запускать?
Сейчас йод высохнет, и оденемся, а я пока ваши конечности перебинтую. Терпите – из-за
гноя все прилипло… Чешется, да? Ну, видите, как славно. Сейчас прочистим, прижжем и
задрапируем…
Окончательно проснувшийся Сергей Владимирович – руки у врача добрые, нежные –
быстро забинтовывает твои ладони и ногу, потом разрешает одеться. Пока он расправляется
с бумажной работой, ты берешь со стула джинсы и только теперь понимаешь, почему все в
травмпункте тебя чураются, – вовремя жалкого побега из квартиры (чего в панике не удалось
заметить) первой тебе под руку попалась испачканная накануне одежда – пропитанная и
воняющая мочой. По-видимому, как раз этот неприятный запах преследовал тебя всю дорогу
до травматологического пункта.
Ты натягиваешь майку, свитер, обуваешься и, косясь на терпеливого врача, смущенно