- Но мы же с тобой не проходили пробу на единение энергий!
- Все ощущения были в момент твоей работы с крылом. Если бы наши энергии не взаимодействовали, то вряд ли я бы выдержал. Так что дед правильно использовал наше притяжение. Все, последний танец. Закрываем бал и отдыхать. Ты не удостоишь меня прогулкой по саду под луной?
- Удостою. Если ты раздобудешь мне хороший кусок жареного мяса. Эти канапе и пирожные вызывают у меня воспоминания о мышьяке, ах, да, прости, о рвотном корне. Так что я не взяла ничего со стола. Кстати, прикажи проверить канапе с креветками и корзиночки со взбитыми сливками.
- Ты что, подозреваешь покушение?!
- Как минимум легкое слабительное. Хороша невеста, весь день не слезающая с горшка!
- Почему только эти?
- Потому что именно эти закуски Кира назвала в числе моих любимых, когда ее расспрашивала горничная той леди, что шла первой. Никак не могу запомнить ее имя.
- Тогда посиди здесь тихо, а я сбегаю к деду и его главе службы безопасности. И, боюсь, прогулка отменяется, но не ужин.
Арриан вернулся через короткое время. Доложил, что меры приняты, но что есть первые пострадавшие. Один старичок-лорд, любитель морепродуктов, жаловался на несвежие устрицы. Выяснили, что он съел полдюжины моллюсков и закусил канапе с креветкой в белом соусе. И одна дама, которой понравились корзиночки, не смогла даже дойти до кареты из-за сильных резей в животе. Горничную, на которую указала Кира допросили, она подтвердила, что ее госпожа приказала ей идти помогать на кухню, и сдобрить пирожные и канапе порошком, уверяя, что вреда никому не будет, а она даст ей приданое. Так что надменная аристократка вынуждена была уехать из столицы, не дожидаясь Ритуала, и последующего выбора еще пятерых Предназначенных для пяти чернокрылых женихов самых знатных фамилий. Судьба ее была незавидна. Хорошо, если ее возьмет в жены белокрылый разорившийся дворянин, прельстившийся приданым, или богатый купец в расчете на помощь тестя в получение титула. О ней быстро забыли. На следующий день все отдыхали, а потом состоялась Церемония.
Рано утром столица была празднично украшена. Мейлину подняли до рассвета, и стали готовить. Есть пришлось мало, и только ритуальную пищу – легкую кашу с фруктами, яйца каких-то горных птиц, которые ей совсем не понравились. Ее вымыли в нескольких водах, потом уложили на кровать и велели поспать, так как церемония будет длиться всю ночь. После шести часов за нее взялись по новой. Расчесали волосы, втерли в тело ароматические масла, обрядили в белую хламиду из тонкого шелка, под которую не одели белья. На голову водрузили венок из каких-то редких горных цветов, росших на самых вершинах гор. Потом посадили на носилки и торжественная процессия тронулась к главному храму Ветра. Впереди шли одетые в белое девочки и молодые девушки, тоже с венками на головах и несущие ветви различных растений и букеты цветов Дорогу перед носилками стоящие по бокам дороги женщины постарше усыпали лепестками цветов, семенами злаков, кусочками сухих пчелиных сот и сушеными ягодами. Это было странно, но торжественно. Выросшая в семье викария Лина с интересом наблюдала совершенно незнакомый церемониал, но признавала, что он даже более торжественен, чем обычай, освященный Церковью. Вокруг царила темнота, все-таки была самая длинная ночь в году, но темно не было. Лунный свет освещал дорогу серебряным сиянием, словно зовя за собой. И, несмотря на холодное время года, холода не ощущалось. По крайней мере ни Лина, ни девушки тоже в легких шелковых хламидах не мерзли. Херриэт, исполняющая роль посаженной матери тихо шепнула Лине: – Магия винглордов! У входа в храм, оказавшимся простым входом в грот, расположенный в одной из гор, окружающих Высокий замок, Мейлину уже ждал Арриан, одетый еще более странно. Вернее, раздетый. На нем была только черная шелковая туника до колен, полностью открывающая спину. Херриэт подала Лине руку, помогая выбраться из поставленных на землю носилок. К ее смущению, носильщиками были знатные винглорды, среди них она заметила и барона Ределера, который ободряюще улыбнулся ей. Херриэт за руку подвела Мейлину к ждущему Арриану и произнесла фразу на незнакомом языке, певучем и мелодичном. Арриан ответил одним коротким словом, взял Лину за руку и повел внутрь храма. Короткий, но широкий тоннель был освещен яркими полосами светящихся кристаллов, которые затухали у них за спиной, так что там царила непроглядная тьма. Впереди было видно сияние холодного, серебристого цвета. Они вступили в огромный зал, посреди которого был плоский, круглый, невысокий камень, поверхность которого покрывали странные письмена. Алтарь! Догадалась девушка и поежилась. Именно на нем ей предстояло соединиться с Аррианом, что бы тот овладел крыльями. Ей стало страшно. Тут на кровати, наедине, под пологом, и то страшно в первую брачную ночь. А здесь, на голой каменюке, в храме, да еще присутствуют семи жрецов в облачении! Она задрожала. Арриан сжал сильней ее руку, как будто боялся, что она сбежит.