— Так, сэр, полагаю, мне нужно представить вас перед магистратом?
Ваймс отметил легкий намек на вопрос.
— А кто твой босс, Фини?
— Как я уже упомянул, совет магистрата, сэр.
Ваймс начал спускаться по ступеням, и Фини поспешил следом. Ваймс дождался, пока парнишка не бросится следом и встал как вкопанный, заставив его врезаться в спину.
— Твой босс - закон, старший констебль. Запомни это хорошенько! А одна из задач магистрата не позволять тебе об этом забывать! Ты вообще приносил присягу? Что в ней говорилось? И кому именно?
— О, помню. Это был совет магистрата, сэр.
— Что-что? Ты принес присягу повиноваться магистрату? Они не могут так поступать! — Он остановился. «Помни, в деревне за тобой всегда кто-то наблюдает, — подумал Сэм, — и скорее всего подслушивает».
Фини выглядел ошарашенным, поэтому Ваймс продолжил:
— Ладно, веди меня в свою кутузку, малыш, и запирай замок. Не спеши, не задавай вопросы, и не повышай голос, а так же не говори ничего, вроде: «Поделом тебе, злодей», и прочий вздор, потому что, молодой человек, я знаю, что кое-кто здесь попал в настоящие неприятности и этот кто-то - ты. Если у тебя есть хоть капля мозгов, ты помолчишь и отведешь меня в камеру, ясно?
Фини кивнул с выпученными глазами.
Это была приятная прогулка до камеры, которая закончилась на узком берегу реки. Область была подтопляемой, чего и можно было ожидать, а так же разводной мост, нужный скорее всего для того, чтобы позволить проходить крупным лодкам. Солнце сияло и ничего особенного не происходило. Время тянулось медленно. И вот показалась пресловутая «кутузка». Она выглядела как большой горшок, построенный из камня. Все стены были оплетены цветущими вьюнками, а возле двери на цепи сидел огромный боров. Когда он заметил приближающихся людей, он встал на кривые задние ноги, словно умоляя его простить.
— Это Толкушка, — пояснил Фини, — Его отцом был дикий кабан, а мать застали врасплох. Видите какие клыки? Никто не решается подойти, когда я спускаю Толкушку с цепи. Правда, Толкушка? — Фини скрылся за стеной и немедленно появился обратно с ведром помоев, в которое Толкушка тут же попытался забраться целиком, удовлетворенно громко похрюкивая. Создаваемый им шум был сродни его клыкам. Ваймс, не отрываясь, следил за ними, когда из стоявшей неподалеку крытой соломой избушки появилась добродушная женщина в фартуке. Она замерла, увидев Ваймса и сделала книксен. Потом она с надеждой посмотрела на Фини.
— Кто этот симпатичный джентльмен, сынок?
— Командор Ваймс, мамуль… ну, знаешь, наш герцог.
Последовала долгая пауза, во время которой женщина успела пожалеть о том, что она одета неподобающим образом, не сделала прическу, нет нужных туфель, не вымыла туалет, кухню, раковину, не привела в порядок палисадник, не покрасила дверь, и не прибралась на чердаке.
Ваймс не позволил ей испариться, провертев попутно дыру в земле, ухватив ее за руку и сказав:
— Сэм Ваймс, мадам. Очень рад с вами познакомиться. — Но это только увеличило панику.
— Моя мамуля не равнодушна к аристократам. — Поведал Фини, отворяя дверь камеры невероятно огромным ключом.
— А что так? — поинтересовался Ваймс. Внутри камеры было сносно. Свиньи оставили там о себе добрую память, но парню из Анк-Морпорка это было все равно, что горная свежесть. Фини присел рядом на отлично отдраенную скамью.
— Знаете, сэр, когда мой дедуля был молод, лорд Овнец подарил ему целых пол-доллара за то, что тот открыл перед ним ворота, когда он отправлялся на охоту. По словам моего отца, тот сказал: «Ни один треклятый лицемер, трубящий о правах человека, не дал мне и пол-полушки, а лорд Овнец дал целых пол-доллара будучи в стельку пьяным, и не потребовал обратно, протрезвев. Вот это я и называю истинным благородством».
Ваймс прикусил язык, зная, что у так называемого «благородного» пьяницы денег куры не клевали, а с другой стороны - перед Сэмом был простой работяга, который был очень трогательно благодарен за подачку старого засранца. В душе он обругал давно умершего дворянина. Но часть Сэма, давно женатая на Сибилле, прошептала на ухо: «Он ведь не обязан был что-то давать этому бедняге, а в те дни пол-доллара стоили больше, чем подозревал старикан!» Однажды Сибилла во время одного из редких споров ошарашила Ваймса, сказав следующее: «Что ж, Сэм, моя семья заработала себе состояние, если хочешь знать, пиратством. Тебе это должно понравится! Превосходный физический труд! И посмотри, к чему это привело! Твоя проблема, Сэм, в том, что ты решил стать сам для себя классовым врагом».