так — говорит, — стань трава по-старому!
Так и ушел. Поп приходит на пожню: трава
не скошена.
— Надо бы дать прибавку.
А трава-то так и не была скошена.
ДУРАЧОК
Жили в одном селении три брата: двое умных,
а третий, Ванюшка, дурак. Братья Ивана-дурака
хотели извести со света.
У соседа их, Тимохи, было много посеяно
репы, которая и была в осеннее время сложена
на зиму в глубокую яму, которая еще не была
засыпана землею.
Братья Ивана-дурака послали к этому Тимохе
воровать репу. Он не отказался и пошел, а сам
им велел приходить с мешками.
Подойдя к яме, Иван-дурак влез туда и стал
репу разбирать по сортам: которая побольше —
себе за пазуху, а поменьше — братьям. И говорит:
— та — брату, эта — другому, а эта мне.
В то же время захотелось и соседу их Тимохе
репы, и он послал жену свою. Она приходит
к яме и слышит — кто-то в яме говорит:
— Эта — брату, эта— другому, а эта - мне, мне.
Жена испугалась, пришла к мужу и говорит:
— Это— брату, это—другому, а это—-мне, мне.
Мужик, не медля, сразу же сапоги на ноги
и к приходскому священнику. У них в деревне
была приходская церковь.
Приходит к нему и говорит, что у него в яме
чорт репу считает. И просил его, чтобы он
пришел к нему выгнать чорта из ямы.
Поп сперва отказывался, что грязно итти, да
и ночное время. А у попа-то в то время и сапог
не было, потому он и не хотел. Тимоха
же стал просить усерднее и говорит:
— Я тебя снесу на крукишках.
На что он и согласился.
Мужик взял попа на крукишки и понес к яме.
Дурак слышит и думает, что его братья идут
с мешками за репою, и говорит:
— Что, пришел, Тимоха?
Отвечает:
— Пришел.
— Что, принес?
— Принес.
А поп думал, что его Тимоха хочет всадить
в яму к чорту. Устрашившись, соскочил с кру-
кишек Тимохи, побежал в одних чулках по грязи
домой. Тимоха, устрашившись,—за ним. А дурак,
набравши полну пазуху репы, возвратился домой
опять спокойно, и никого не боялся.
СОЛДАТ НА ИСПОВЕДИ
Исповедуется солдат и слышит, что у батюшки
часы тикают. Он взял, да и украл их.
— В чем ты грешен?— спрашивает батюшка.
— Да часы украл.
— А ты отдай.
— Извольте,— говорит.
— Нет, не мне, а тому, у кого украл.
— Да я отдавал, так не берет.
— Ну, так прощается, — говорит,— и разрешается.
ПОП И БОСЯКИ
Идут улицею два босяка, а навстречу им поп.
Они и приметили, что у попа хороший посох
с серебряным набалдашником. Вот и сговариваются,
как бы им его отобрать. Один прикинулся
пьяным, да и лезет на попа:
— Благословите, — говорит, а сам его головой
в грудь.
Поп подался назад. А трезвый начал оттаскивать
пьяного, да нечего не может сделать
с ним.
Дайте,— говорит, —батюшка, вашу палку, вот
я его благословлю сейчас.
Поп и дал.
Как он огрел пьяного этой палкой, тот—ходу,
этот за ним. А поп ждал-ждал, да так ни с чем
и пошел.
В другой раз доглядели они, что у попа хорошие
сапоги на ногах. Как бы им их снять?
Вот и заспорили. А поп подошел, да и спрашивает:
— Чего вы?
— Я говорю вот, что у всякого батюшки на
правой ноге шесть пальцев, а он мне не верит.
— Нет,— говорит поп,— пять.
А покажите.
Тот и разул правую ногу.
Посмотрели—пять пальцев.
— Эх,— говорит босяк, — я забыл: на левой
шесть, а на правой пять.
Поп им и левую ногу разул.
Они схватили сапоги, да бежать.
САПОГИ ДЛЯ ЛЕШЕГО
Рассказ катанщика
(Мы катаем валенки, так бабы домогаются:
— Расскажи-ко, катанщик, сказочку.
— Вот бабушка, мол, не сказка, а быль).
Я катать раньше не умел валенки-то. Ходили,
ходили мы с Гришкой, никто нам не дает катать
валенки.
Идем Черновским селом — один с колодками,
а другой с лучком и с битком.
Поп увидел в окошко нас и подозвал:
— Што вы, — говорит, — катанщики?
— Катанщики.
— Вы можете ли скатать войлок мне?
— Как не можем?
— А где же станете катать?
— Батюшка, мол, на кухне-το неловко, так
в бане у вас хорошо, можно в бане.
Шерсти навесил полпуда, и ушли в баню.
Разбили шерсть и думаем:
≪ Подстилка у нас мала (для валенок невелика
ведь подстилка), а войлок большой. Надо бы
выпросить нам половик или чего-нибудь, да мы
не сообразили ≫ .
Я подумал, подумал, чего нашивать на подстилку,
и увидел: на кухне висит зипун. Принес
зипун, нашил на подстилку и давай катать.
Катали-катали, зипун вкатали в войлок.
Вкатали зипун и думаем:
— Чего делать станем мы? Поп увидит— -за
зипун надо платить да за войлок.
Подумали:
≪ Давай, убежим ≫ .
Бежать неудобно воровски — могут поймать и
забрать снасть нашу. И порешили на том: сходить
к батюшке.
Выдумали, будто мы спорим: я с лучком и
с битком, а он с колодками, побежим. Он спорит,
что:
— Я тебя догоню.
А я:
— Не догнать.
Пришли к попу и говорим:
— Батюшка, мы выдумали водки напиться.
— Как, — говорит, — водки напиться? Чего у
вас выходит, какое дело?
— А вот он говорит: с лучком я тебя поймаю,
с котомкой бежит. А я — что не поймать
меня. Ударили по рукам и пошли за ворота,
у меня котомка за плечами, а у него лучок на
плече.
Поп в окошко глядит:
— Маленький, не поддавайсь! не поддавайсь!
А поп-то любитель до водки-то сам был.
Думал, что и ему попадет.
Вот я и побежал.
— Маленький, убирайсь скорее!
А у нас уговор был:
— Как станешь набегать меня, ты (задний-то)
и приупади, я и отбегу вперед.
Так и убежали из виду вон, от попа.
Там неизвестно, у попа чего и было после.
ОТЕЦ ПАХОМ
В одном приходе не было попа. Собрались
миряне попа выбирать. Выбирают из мужиков,
а тут пришел мужичок Пахом. Все миряне:
— Ну, Пахом, быть тебе попом.
— Ну, что ж, быть так быть.
Ну вот его и выбрали этого Пахома, он и
говорит:
— Ну, миряне, слушайте, православные. Сегодня
суббота, а завтра воскресение. Приходите