- А ты догадливый, - промурлыкала Мария. - Терпеть не могу холода...
Иннокентий Иванович понимал, что шеф вызвал его к себе явно не для того, чтобы поинтересоваться, как Иванов и Репин осваивают программу обучения и конкретно его, Рябова, дисциплину. Млечин был прекрасно осведомлен об успеваемости каждого из курсантов, ежедневно просматривая отчёты инструкторов и преподавателей по проведённым занятиям и прочитанным лекциям. Оценки курсантам не выставлялись, но в отчётах преподаватели обязаны были давать комментарии о внимании и активности будущих экорейнджеров на занятиях и высказывать своё субъективное мнение о том, насколько хорошо ими освоена текущая тема.
"Наверняка захотел выслужиться перед высшим руководством и изобретает какой-нибудь очередной велосипед, или начальство ЦУ подкинуло" - недовольно думал Иннокентий Иванович, подходя к кабинету Магистра.
Благодаря оперативным данным и на основании собственных впечатлений Рябов уже давно определился, что новый Магистр - человек недалёкий, но весьма расчётливый и хитрый, потому и стал успешным чиновником.
Сегодня с самого утра Млечин был непривычно задумчив и сверх меры рассеян. Приехал на час позже обычного, опоздал на свою лекцию, не поздоровался с Рябовым, вообще его не заметил, хотя в коридоре учебного корпуса они едва лбами не стукнулись. Значит, произошло нечто неординарное, возможно, Магистр получил взбучку или сложно выполнимое указание сверху. А если зовёт его, Рябова, в такое неурочное время, значит, всё-таки ценит и хочет посоветоваться с наиболее опытным сотрудником отделения. Только бы со своим алкоголем не приставал!
С такими мыслями куратор постучал в тяжёлую резную дверь.
Как и ожидал Рябов, Станислав Александрович долго не решался переходить к главной теме разговора, тянул, что называется, резину. Жаловался, что курсантам не интересен самый важный, по его мнению, предмет - Новая Экологическая Программа. Слушают, что-то себе записывают, но как-то... нехотя. Одни тезисы.
- А не далее как сегодня, - возмущённо сообщил он, - заглянул я ради любопытства в тетрадки двоих наших курсантов...
Иннокентий Иванович неуютно заёрзал в кресле, подозревая, что речь идёт об Иванове и Репине.
- И знаете, что я там увидел?
- Понятия не имею, - честно признался Рябов, но, спохватившись, добавил: - Голые тезисы, по-видимому?
- Голые, - кивнул Млечин. - Только не тезисы, а бабы!
"Да ну, не может быть, чтобы Иванов с Репиным занимались такими глупостями! - подумал Рябов. - Взрослые мужики, да и период воздержания у них уже закончился..."
- Это не вам, Иннокентий Иванович, упрек, а куратору Фролову. Я с ним ещё проведу беседу по поводу этих... сексуально озабоченных близнецов! Как бишь их?..
- Александр и Павел Журкины, - с готовностью подсказал Рябов, не сдерживая вздоха облегчения и довольной улыбки. Затем, спохватившись, поспешно спрятал улыбку в ладонь, сделав вид, что чешет нос.
- Между прочим, вы напрасно радуетесь, Иннокентий Иванович, - заметил Станислав Александрович, от внимания которого не ускользнули ни выражение лица куратора, ни истинный смысл его жеста. - Ваши парни тоже не идеальные курсанты. Мало того, что слушают в пол-уха, так ещё позволяют себе переговариваться во время лекции. И это несмотря на то, что читает её сам Магистр!.. И не возражайте, сам видел - у Иванова такие же голые бабы на уме, только он их в голове, а не в конспектах рисует! А вот на занятиях по оперативной работе ваши сидят тихо, как мышки, и ловят каждое слово преподавателя. И конспекты по оперативке намного лучше и полнее, чем по НЭПу. Как вы это поясните?
Рябов уже приготовился произнести одну из своих заготовленных на все случаи жизни фраз, которые не объясняли ничего, но эффективно разряжали обстановку, как вдруг Млечин задал неожиданный вопрос, пристально глядя ему в глаза:
- Вы считаете допустимыми сексуальные отношения курсантов с сотрудницами учреждения, господин Куратор?
Рябов выдержал строгий взгляд шефа и спокойно ответил:
- Не вижу в этом никакой беды, господин Магистр. Курсанты - будущие работники нашего учреждения. Контракты с ними подписаны, а там, как вы помните, нет ни слова о каких-либо ограничениях сексуальной свободы. А всё, что не запрещено - то, как известно, разрешено. Иванов и Репин - здоровые крепкие парни, пусть себе сбрасывают накопившуюся сексуальную энергию. Для нас это только большой плюс - досуг курсантов определён, и вероятность того, что в результате избытка свободного времени в их головах возникнут дурные мысли, существенно уменьшается... Тем более что всё находится под моим контролем, господин Магистр, - после небольшой паузы добавил Иннокентий Иванович.