Выбрать главу

— Пора тебя, брат приспособить к делу, — выговаривал он кабану, почесывая за ушами.

Вообще-то, уход за ним такой, что грех жаловаться, корм разнообразный и кабан упитанный и сильный. Седло поначалу невзлюбил, но ласка и настойчивость взяли своё. Регулярно увеличивая вес, он довёл его до двух мешков земли, а потом и сам попробовал проехаться. Кабан понёс, но Олег крепко держался за щетину на холке, заодно управляя поводом.

— Хороший, хороший, — он чесал кабана; лоб, бока, за ушами, угощая зерном в качестве поощрения.

Отдохнувший кабан шагал медленно к дому, где его ждало богатое угощение.

— И не надо зря бегать, никто тебя не подгоняет.

Седло на него больше похоже на верблюжье из-за «горба», но Олег привык и к такому.

— Знаешь, если бы можно было ездить через лес, это могло принести хороший доход, — завёл как-то разговор разбойник. — Сейчас все объезжают вокруг, а это далеко.

Имена они не спрашивали, да они им и не нужны, когда были вдвоём. Но теперь их стало больше, а вскоре и ещё прибавились жители. Сарай уже и не сарай, его переделали под жильё, сложив примитивную печь и соорудив нары, наподобие тюремных. Матрасами служат большие мешки, набитые травой. Огород вырос втрое и стал кормильцем для всех.

— Значит так, когда заканчиваются полевые работы, все учатся сражаться, — объявил он однажды своим людям.

Это оказалось не лишним, поскольку на следующий год они отбили набег большой шайки разбойников, досаждавших обоим королевствам. Истребив эту шайку, Олег направил своего разбойника к пограничным герцогам, известив их о ликвидации угрозы. В ответ приехали послы, уточнить, правда ли, что разбойники убиты.

Они как раз занимались похоронами того, что оставили от трупов волки. Послы едва не передрались, считая лес своим, но Олег осадил их.

— Можете выяснять, чей это лес, хоть в поединках, но не в моём лесу, Он принял меня и признал свои хозяином, здесь не стоит выяснять отношения.

В доказательство, он завыл как волк и стая прибежала на его зов.

— Вот видите, только от моего желания зависит, нападут ли они.

Демонстрация оказалась весьма наглядной, и послы убрались, убедившись в гибели опасной шайки. Вот с тех пор люди и стали называть его королём леса. А проезд через лес он организовал, построив мост через ручей. Между деревьями закрепили жерди, показывающие дорогу, и по ней стали ездить повозки и всадники, ходить пешеходы, а он взимал плату за проезд через лес. Чтобы никто не пытался бесплатно воспользоваться дорогой, на ней поставили каменную заставу, небольшую круглую башню в два этажа.

А война за лес едва не разгорелась, когда оба герцога решили как-то отвоевать себе лес, въехав с разных сторон, они едва не столкнулись у моста, но тут перед ними появился Олег в доспехах, верхом на кабане и в сопровождении вооружённых людей в кожаных доспехах. В довершение всего он завыл и прибежали волки.

Но битва не состоялась, герцоги решили не губить зря людей ради какого-то леса. Так и прожил Олег остаток жизни в лесу, женившись на одной из своих людей. Они нарожали кучу детишек и умерли счастливые и неразлучные. А лес потом стал частью английского королевства, не воевать же со всей Англией, да и зачем.

Глава 3. Баронесса с лопатой

— А ну, ироды, чего на бабу накинулись?! — Антонина с лопатой ринулась в схватку, раздавая удары направо и налево.

Тут шутки в сторону, разбойники всерьёз напали на небольшую группу из трёх мужчин и женщины. Один из всадников уже поливал круп лошади своей кровью, остальные же пытались разогнать шайку разбойников, осыпая их ударами мечей. Раненые стонали, убитые валялись под ногами лошадей, а бандиты старались отбить женщину, сидевшую на лошади, она им нужна живой. Всадница заставляла лошадь вертеться, но далеко не отъезжала.

Оценив ситуацию верно, Тонька лупила разбойников, не жалея. Лопата в её руках, это и топор, и копьё. Удары мощные, от которых и голова может отлететь. Разбойники падали один за другим, их дубинки и кинжалы ничто в сравнении с мощью деревенской бабы. Впрочем, на бабу сейчас Антонина походила не очень, в ватнике, штанах и кирзовых сапогах сорок шестого размера, её нетрудно спутать с мужиком.