— Как видишь, с пятерыми действительно справился я. Тут обмана нет. — развел руками Тимофей. — Но один с мечом на толпу я не бросался и голыми руками никого не разбрасывал, хотя и не спорю, слышать подобное очень лестно.
Тимофей похлопал себя по плечам, показывая, мол: «Смотри какой я хлипкий, куда мне» и улыбнулся. Идти в отказную в этой ситуации было просто глупо, глупее наверное была лишь ситуация, которая привела к этому моменту. Ведь ему действительно пришлось схватиться с целой пятеркой, пусть и не одномоментно. Оказалось, что отпускать их в лесу никто не собирался, как и побегом тот маневр бандитов не являлся. Разделившись на две группы противник решил разделаться с улепетывающими стрелками и лишь только самоуверенность бандита в покореженной кольчуге дала шанс на выживание.
С трудом и невероятной удачей подловив опытного соперника, решившего поиграть со своей жертвой Тимофей вернулся за самострелами и ударил в спину преследователям, не ожидавшим подобного расклада. Но против превосходящего в количестве врага он всё же и правда сражался. Однако их было одномоментно всего двое и он старался их больше отвлечь, создавая позицию для своих стрелков, засевших в засаде, отчаянно стараясь не думать о точности стрельбы из средневекового оружия.
— Хм. — задумчиво почесал бороду воевода. — Сказать по правде, я ожидал меньшего.
Умудренный опытом боярин и не ожидал, что большая часть истории действительно окажется правдой. Приукрашивать свои достижения в походах являлось делом не постыдным, а наоборот даже приветствовалось и ни в коем случае не осуждалось. Какими бы ни были, ратные подвиги на грани жизни и смерти дело очень нелегкое. Тем временем, холопка под внимательным взглядом боярина уже скрылась в полумраке дверного проема и они снова остались вдвоем, размышляя о грядущей встрече с сыном великого князя владимирского.
***
Отряды дружинников медленно стягивались в сторону Людина конца или как его ещё называли Гончарным. Силы и возможности неревцев в этом противостоянии вряд ли могли соперничать с подготовленными Софийцами и первым ударом было решено застать врасплох главного противника.
Ничем не приметные группки воинов уже не одну неделю прибывали в город и размещались на постоялых дворах и в гостях у своих знакомых, проживающих как можно ближе к своей цели. А этим днем некоторые работяги сняли жилье и в самом районе. Тщательно подготовленная операция нового новгородского посадника входила в завершающую фазу.
Уже через несколько часов на улицах города начнутся новые волнения, которые с превеликим удовольствием поддержат подсадные люди, а громкие слова заводил помогут направить эту толпу на тех, кто должен в этот день перестать вставлять палки в колеса.
Глава 25
Начало весны Господин Великий Новгород встречал в сумрачном настроении. Не помогала даже задорная весенняя капель и теплое солнышко, предвещающие раннее потепление и избавление от снежного гнета природы. События почти месячной давности всё ещё отзывались эхом пересудов и перестановок, произошедших в городе.
Усиленные боярскими дружинами патрули вели себя дерзко и грубо, а не вальяжно, как это было раньше. Интрига старого посадника, практически перешедшая в восстание чуть не стала очередной трагедией для торгового города. Лишь только действия архиепископа, в последний момент занявшего позицию против происходящего помогли задавить проблему малой кровью. Тимофей даже и представлять не хотел, что было бы, если б большее число бояр и простых работяг вышло на улицы и силой усмиряло улицу за улицей, район за районом.
Наглость посадника достигла такой отметки, что даже приезд князя Константина со своей верной сотней его не испугал. И ладно бы он договорился, но в тот момент, когда князю сообщили о происходящем, Тимофей был рядом. И прошел за ним по улицам вместе с Нездилой Прокшиничем, посильно помогая в не очень редких уличных стычках. Далеко не все испугались княжескую дружину. Нужно отдать должное, но Константин старался избежать лишних жертв как мог.
Теперь же он стоял и слушал очередной боярский спор в княжеском тереме. Нет, он не получил статус боярина, как и не одарили его какими-то благами. В очередной раз его фигура значила ничтожно мало по сравнению с теми, кто сейчас делал громкие заявления и азартно, а иногда и яростно, бил кулаками по толстой столешнице. Присутствие Тимофея объяснялось только одним — здесь решали его дальнейшую судьбу.