Охая от боли в ушибленном… да во всем теле ушибленном от такого столкновения, Тимофей медленно поплелся к дому. Игнат продолжал стоять над тушей убитого вожака и внимательно следить за остатками стаи, которые нерешительно мялись на расстоянии в сотню метров, не зная куда податься, то ли тоже нападать, то ли уходить. Через пяток минут все-таки остатки серых хищников развернулись и потрусили в противоположную сторону.
— Ты еще раз спас мою семью — мою жизнь. Вовек не отплатить мне за такое. — бухнулся на колени Игнат, когда зашел в избу и склонил голову.
— Так и ты тоже два раза жизнь мне спасал, куда уж тут счет вести? Повязала нас с тобой жизнь кровушкой. — хрипел Тимофей, снимая потрепанный тулуп. Если бы не его толщина, то руке могло шибко не поздоровиться, да и сам удар смягчился прилично. — Жаль конечно, что попортился, дед Прокоп расстроится, обещал ему аккуратнее с ним.
— Людмила зашьет, лучше старого будет! — громко вскрикнул Игнат и, забрав рваную верхнюю одежду парня, вышел из избы.
Вечером того же дня парня пригласили на праздничный ужин, в честь победы над серыми. Стол ломился от еды, столько было съесть было просто невозможно, даже взять вдвое больше едоков и то не справиться. Тут была и жареная рыба с мясом и огурчики и капустка и репа и квас и сыр и масло и молоко и это только то, что было выставлено по отдельности, потому что на столе было еще и два вида хлеба, пшеничный и ржаной, и пирожки и подобие овощного рагу из того, что было в запасах и тушеное мясо и даже яблочный компот, которого Тимофей тут еще ни разу не видел. Может быть кому-то покажется, что это не очень уж богатый стол, да и будет прав по нынешним меркам, всего понемногу, но в то время, на стол было выставлено все, что смогла достать и приготовить хозяйка.
— Почаще надо всех спасать! — весело ухмыльнулся Тимофей, откидываясь на стену. — Благодарствую, Людмила, такого пира за всю свою жизнь не припомню! Надо нам стены ставить, Игнат, третий раз уже от вороги приходят.
— Так мало нас, куда нам стены защищать, как ворог, так в леса уходить нужно, прятаться. — пробурчал Игнат и встав, начал копаться в углу. — Вот, болты твои, ты не обессудь, только три нашлось, остальные в снегу пропали. Шкуры сам все сделаю, как готовы станут верну, самострел только попортился, новый делать надобно, но я найду, будет тебе самострел лучше старого!
Игнат все пытался отплатить парню за спасение детей, подсовывая то одно, то другое, что в принципе ему было и не нужно, а вот самострел жалко, это да. Единственное оружие, с которым он успел наловчиться и, которое давало хоть какое-то чувство спокойствия и защищенности — пропало, переломилось при падении на него туши волка. Так что теперь единственным защитником деревни остался только Игнат, который и голыми руками может делов натворить.
— Одну шкуру мне, одну деду Прокопу, а остальное себе оставь, Игнат. Ты мне лучше вот в чем подсобишь…
Глава 10
Как это ни странно, но заняться зимой все-таки было чем. Казалось бы, зимой деревня должна засыпать, но не каждая. В некоторых и скотины много, которая постоянно уход требует, где-то рукоделием занимаются, пытаясь заработать на лишний кусок хлеба с маслом, кто-то на заработки в другие места уходит, чтобы оттуда звонкое серебро добыть, а где-то шло рутинное производство дегтя, мыла и вязаных вещей.
Да-да, вам не показалось, именно так. Производством это назвать было конечно сложно, потому что вязанием занимались всего трое, сам Тимофей и Людмила с дочкой, остальные участвовать в подобной забаве наотрез отказались. Да и ладно, втроем за зиму у всей деревни появились новые обновки, а это главное. С теплыми вещами у парня по прежнему был напряг, Прокоп да и семья Игната уже нажили себе добра, а вот Тимофею приходилось к каждому сезону готовиться впервые.
Людмила по достоинству оценила вязание, выдавая изделие за изделием, правда не на продажу, а для детей и мужа. Тимофей даже удивился тому, что это для неё было в новинку. Почему-то он считал, что вязание — это один из древнейших способов создания одежды, оказалось, что небольшие ткацкие станки, которые выдавали пусть грубоватую, но ткань, тут были распространены, а вот такое рукоделие в ход не пошло. Может быть ткань получалось сделать просто быстрее и в этом проблема?
— Здравия вам, хозяева. Тимофей ты будешь? — к Прокопу подошел высокий полноватый мужчина, укутанный в теплый красивый тулуп.
Лисья шапка на на голове покачивалась из стороны в сторону, в такт переминающемуся с ноги на ногу человеку, разминающему затекшие конечности. Видимо не привычно было долго сидеть в седле, или слишком долго ехал, что даже привычка не помогла.