Может свалить? Нафиг он мне сдался, боярин этот. На княжеской земле сяду, буду ему платить. У него земли полно, не будет же за каждое дерево и кусок грязи трясти. Или тоже будет? Что б их всех… И сам землю фиг купишь.
Вон, пойду через год в дружину, прибьют меня в первом походе, хоть нервничать не буду, что зря горбачусь. Дружинники. Бандиты узаконенные. Воины великие. Тоже мне.
Вот чего он до меня докопался? Денег ему кучу сделал! Береза меньше за прошлый год ему привезла, чем у меня только серебром забрал. Еще вон товара стоит на зиму в три раза больше. Мало все? Ему все мало, а сам ничего не делает, мешает только. Сам не охраняет, и даже оружие забрал. И чего? Куплю новое, тоже заберет? Не хочет оружие у нас, пусть присылает своих бандюг и кормит их, чтобы охраняли. Так хрен!
В леса уйду. Вон Игната возьму с собой и уйду. Мужики живут, кочуют с места на место и мы там можем. А он мне должен. По первому научит, а дальше и сам смогу. Зато «хозяева» мозг делать не будут. И фиг я кому там чего заплачу, ищите меня по лесам!
Боярин… Он же еще добычи взял в два раза больше чем мой оброк, а то и в три! Да всего его деревни вместе взятые наверное меньше дадут в этом году, чем я. Старый козел!»
— Может случилось чего иль захворал?
— Чего ты там бормочешь, Дубрава? Тут эти увальни топорами колотят, не слышно же ничего!
Поварихи как обычно делали заготовки на вечер на своей летней кухне. Постепенно уже пора было перебираться и в дома, по утрам и вечерам вдали от печи уже иногда было прохладно. Рядом с летней кухней наконец-то начали сооружать подобие столовой. Раньше все принимали пищу либо просто на открытом воздухе за несколькими столами с лавками, либо уносили ее к себе, а потом просто возвращали посуду. Не очень удобно конечно, но все на хорошем уровне сразу устроить не получалось.
— Я говорю Тимофейка наш опять на обед не пришел. — повысила голос женщина.
— Вечером придет. Вчера же тоже не приходил, а вечером притащил ведро рыбы. Куда ее сейчас девать то?
С рыбой сейчас дела действительно обстояли странно. Обычно она составляла основной «мясной» рацион, потому что мясо было все покупное и пусть его стабильно привозил Игнат, когда ездил в Илемно, или Михайла Глебыч или даже купец в свои редкие визиты, то на пять десятков человек оно расходилось быстро. Да и не хранилось особо. Ледник, который выкопали в конце зимы, прогревая землю кострами, уже давно растаял, мал оказался и льда со снегом туда натаскали не много. В этом году обещали новый выстроить, но до сих пор руки ни у кого не дошли.
А на прошлой неделе целых 8 лошадиных туш появилось, которые получалось хранить негде. Первые пару дней в рационе этого мяса было завались, да и на следующие дни тоже. Еще где-то половину завялили, она пока не была готова, но хотя бы с хранением частично проблема решилась, а постепенно и она в готовку уйдет. Одна большая новая проблема образовалась, почти закончилась соль. По простой причине, получилось вытопить много жира, который пошел на производство мыла, а с ним забрали и большую часть соли.
Одним словом сейчас эта рыбы была практически не нужна, а хранить ее опять же морока лишняя. Даже верши все временно поснимали, через несколько дней только возвращать собирались, просто не было времени и желания сейчас с этим возиться. А тут вот Тимофей рыбу таскать надумал, сидел и рыбачил целыми днями, причем не как обычно вхолостую, а приносил то полведра, а то и целое, как вчера.
— Так он и вечером вчера не ел. Только рыбу же принес и ушел. Вот завтракать сегодня приходил и все. Опять не емши целый день. Говорю же, случилось что-то или хворь какая?
— Понятно какая хворь с ним. Это он из-за боярина нашего такой стал. — пояснила Ждана. — И я бы тоже поникла. Столько трудов, деревню спас, а его обобрали и слова доброго не сказали.
— Как же обобрали? Ты про самострелы сказываешь что ли?
Дубрава подошла к подруге с ведром репы, намереваясь продолжить свою работу поближе, чтобы не кричать.
— Да что те самострелы? Добыча то вся его должна быть, а там того добра и на целую деревеньку хватит.
— Как его? Он же не ратник.
— Разницы то, что не ратник. Наших мужей и сыновей научил? Своей спиной деревню от врага оборонил? Если бы боярин не приехал, разве что-то это изменило? Сама теперь думай, чья эта добыча. Его и мужей наших, и сыновей, а не боярина. Он ничего не сделал, только пир закатил для дружины и опять за счет Тимофея.