- Ах, вот он какой! Занятно, - чекист отложил чёрный брусок в сторону. А это?
- Это они там, видите ли, курят.
- Похоже на прибор.
- Да, тоже работает от электричества.
- Весьма занимательно.
- И я о том же. Ни одно государство в настоящее время не способно выделывать подобные штукенции.
Изотов снова накрыл вещи полотенцем.
- Ясно.
- Так вот, в ходе беседы я был шокирован.
- Ну да, мы же победили.
- А потом вы же проиграли! Не в том дело! Поймите, Александр Петрович, меня поразила эта каша, это дерьмо в голове вполне взрослого индивидуума! Ему шестнадцать лет, но же идиот, чёрт возьми! И сам он гордо заявляет, что через сто лет таких, как он - большинство!
- С этим я согласен. Ничего толком не знает, не умеет, ведёт себя хуже институтки. Арго ещё это. Наполовину не мог понять, что он говорит. "Хайп", "токсик", "гамать". А ведь он русский, из-под Саратова!
- При этом что-то ценное и полезное из него вытянуть, практически, не удалось. Так, вилами на воде.
- Ну, пара-тройка фамилий и дат зафиксирована.
- Именно что пара-тройка. Моё почтение вашему товарищу Сталину. Его нужно беречь. Мощный человек, видно по результатам допроса. Но, как же этот юнец его ненавидит! Собственно, даже не зная за что.
- О Николае Втором-то он с придыханием заливался. Такие дифирамбы соловьём пел!
Оладьев скривился.
- Это же надо докатиться! "Кровавого" - в святые... Прости, Господи, ибо не ведают что творят! - перекрестился он на иконы. К его изумлению, краском тоже осенил себя знамением. Офицер расстегнул ставший тугим воротник и продолжил
- Это общество... Меня тошнило... Понимаете, Александр Петрович? Я в Галиции и не в таких переделках бывал, да и потом... Но, эта мерзость... Процветание всяческих подонков... Толерантность их...
- Да уж, представить гомосексуалиста в роли наставника по совращению детей - для меня... через чур... Вакханалия похлеще времён упадка Рима...
- У них нет будущего. Это не мир, это...
- Скотный двор.
- Совершенно верно... Давайте, выпьем, всё-таки!..
- Я не докладывал о нём Дзержинскому, - вздохнул краском, - и главкомвоенмор не знает об этом. Я проверил. Вы его подкинули ради этой встречи?
- Да. Личной и с глазу на глаз. С нашей стороны информация наверх тоже пресечена. Тем более, я не хочу, чтобы о пришельце разнюхали союзнички... Александр Петрович, как вы считаете, следует поступить?
- Это тяжёлое знание. Будто камень навалился. Ведь всё, всё, ради чего гибнет народ, всё пойдёт прахом...
- Надо что-то менять...
- Обязательно! Но, тщательно всё взвесив.
- Я надеюсь на вашу помощь.
- Я тоже рад, что нашёл в вашем лице единомышленника, Степан Ильич.
И два крепко побитых жизнью военных человека пожали друг другу руки...
На дворе было холодно. Закутанные в заиндевевшие башлыки красные и белые топтались у сарая и были неотличимы друг от друга.
- Открывай!
Звякнуло железо. Солдаты со скрипом отодрали дверь и вытащили стучавшую зубами фигуру.
- Пошли! Фигура взвыла, но приклады карабинов заставили её идти. Задами вышли по тропинке к речке. То ли воду брали тут, то ли была здесь портомойня, но ледок в контуре проруби проломили легко. Первым на дно ушёл "сидор" с вещами. А потом два "нагана" сухо и длинно поставили жирную точку в жизни попаданца из две тысячи девятнадцатого...