— То есть, по твоим словам, — медленно, чуть ли не по слогам, произнес Аргалор. — В случившемся виноват никто иной, как я?
— Ни в коем случае, повелитель! — в один голос воскликнули трое. — Это была наша вина!
— Но если бы не я, то вы бы нашли их гораздо быстрее! — припечатал дракон, борясь с желанием уничтожить наглецов. — По вашим словам, вы можете терять мои сокровища, а я должен вас просто прощать⁈
— Ни в коем случае, повелитель! — бесстрашно заявил Мориц, понимая, что они в безвыходном положении и могут лишь двигаться вперед. — Мы осознаем свою вину и не пытаемся уйти от ответственности, но умоляем вас дать нам лишь один единственный шанс исправить свои ошибки!
— Шанс⁈ — в гневе прошипел Аргалор, борясь с накатывающей яростью. — За ошибки⁈
— Да, повелитель, — наконец-то вмешался старый маг. Он не пытался кричать или повышать тон, а говорил спокойно и размеренно. — Подумайте, господин. Сколько ущерба было нанесено вашей корпорации и сбережениям всякий раз, когда мы, высшее начальство, были наказаны и отстранены. Каждый такой случай стал тяжелым ударом по благосостоянию Аргалориума. Да, господин Асириус сумел в этот раз удержать «корабль» на плаву, но что, если в следующий раз у него не получится?
Дракон стиснул клыки и еле сдерживался, но продолжал слушать.
— То, что корпорация не только устояла, но и продолжала расти, не иначе как чудо и слава вашего организационного таланта. Однако у всех нас есть враги, которые только и ждут возможности ударить. Мы же просто физически не способны знать и быть готовыми ко всем ударам, которые они нанесли или нанесут. Если у нас будет возможность отвечать на них, то это расширит и укрепит Аргалориум и принесет вам огромный достаток. Если же мы провалимся и во второй раз, то готовы понести всё положенное нам наказание.
Аргалор молчал не потому, что ему нечего было сказать. Уже давно он не сталкивался со столь тяжелым моральным выбором.
Сущность цветного дракона даже не могла представить, что прислужники отважатся критиковать, а тем более что-то требовать от их повелителя. Единственным исходом в этой ситуации могла быть смерть наглецов.
Но к счастью для троицы, Лев не был обычным цветным драконом. Его человеческая часть, пусть и была несказанно более незначительной, но всё же занимала важное место в его памяти.
И как бы его это ни бесило, в словах прислужников было ядро логики. Хуже того, они были правы, а он, Аргалор, был не прав.
Осознание этой простой истины было чудовищно мучительно.
Одна мысль о такой простой концепции требовала стереть свидетелей ошибки с самой ткани мироздания, чтобы больше никто и никогда об этом не узнал. Вот только логическая часть Думова яростно этому противилась, выдвигая всё новые и новые аргументы, почему это очень плохая идея.
Несколько раз лапа дракона тянулась к застывшим смертным, но каждый раз он возвращал её назад. Пару раз драконье пламя уже лизало его острые клыки, и всё же затихало к вящему облегчению всех троих.
Наконец решение было принято.
Лев открыл пасть, чтобы что-то сказать, но горло сжал спазм, и он ничего не смог промолвить.
Мысленное усилие — и материализовавшийся Игнис вывел в воздухе огненные буквы, сложившиеся в одно единственное слово: «Хорошо».
Не говоря ни слова, прислужники глубоко поклонились и в гробовой тишине покинули каюту. В ту же секунду всякий намёк на надпись немедленно пропал.
Именно в этот день, благодаря личной храбрости трёх решительных людей, Аргалориум получил одно из важнейших изменений, сыгравшее свою роль в истории ещё далеко не один раз.
В будущем «Правило одной ошибки», с годами плавно трансформируется в «Закон второго шанса» и окажет огромное влияние на культуру не только одной корпорации, но и всего Тароса.
Глава 5
Когда трое прислужников наконец вышли из роскошной каюты дракона, Миваль обессиленно привалился к стене и стал судорожно дышать. Моргенс, обычно невозмутимый, также был бледен и крепко держался за грудь, словно его сердце стремилось вырваться из груди и убежать куда подальше.
Стальной Мориц, казалось, не был затронут произошедшим разговором. Не спеша, он прошёл по коридору корабля и поднялся на верхнюю палубу, направляясь прямо к каюте капитана.
Стоявший на часах матрос, почти засыпавший, вскинулся и поднял короткий многозарядный эльфийский арбалет, но, увидев подошедшего, вытянулся и отдал воинское приветствие.
Не обращая внимания на матроса, Мориц толкнул дверь и без спроса вошёл в каюту Валора Кшаса. Несмотря на внушительные размеры корабля, каюта была довольно скромной по объёму, что компенсировалось многочисленными трофеями, развешанными по стенам. Одним из самых впечатляющих трофеев была голова костяного рыцаря — очень могущественной неживой твари, убить которую в одиночку было мало кому под силу.