«Я всегда готов». — гордо подумал Лев и чуть тут же позорно не заверещал, когда боль тяжелым молотом ударилась в его сознании.
Было так больно, что в глазах темнело, а крик сам собой рвался из пасти, но Лев держался. Его крылья, словно ничего не происходило, продолжали взмахи, а на морде не было и следа терзающих его чувств.
В голове била набатом одна единственная мысль — Аргоза предупреждала. Она не хотела сегодня быть здесь. И если она погибнет из-за его невнимательности… Лев не хотел об этом думать.
«Ещё немного», — успокаивающе шептала в его пульсирующем разуме Эви: «И-и-и, всё!»
Для наблюдающих с земли орудийных расчётов красный дракон словно исчез, чтобы появиться рядом с золотой драконицей, но это не помешало напряжённым командирам гномов отдать приказ на огонь.
— Ч-что⁈ — успела лишь воскликнуть Аргоза, как её смел удар тела Аргалора. — А-а-а!
Свист!
Несмотря на почти идеальный толчок Льва, далеко не все из снарядов гномов пролетели мимо. Часть из них воткнулась в медленно покрывающуюся пламенем шкуру красного дракона, после чего распустились огненными цветками взрывов. И хоть это было чертовски больно, но слишком глубоко раны не пошли.
Совсем другое дело было с теми снарядами, что всё же успели вонзиться в плоть драконицы.
Аргоза застонала — её чешуя не удержала попадания, а прозвучавшие внутри мышц драконицы взрывы заставили тело задрожать от нестерпимой боли.
— Это засада! — ревел Аргалор, почти силком таща чуть ли не потерявшую сознание драконицу на себе в сторону границы ловушки. — Давай, приходи в себя! Сейчас не время изображать спящую красавицу!
— Красавицу? — наконец-то пришла в себя Аргоза, слабо повторив последнее слово.
— Значит, это ты услышала, а про засаду нет⁈ — насмешливо, даже несмотря на всё паскудство ситуации, повторил Лев. — Вот дерьмо!
Магия в их крыльях резко дала сбой, чтобы спустя секунду вновь заработать и вновь повторить по кругу. Лев уже сталкивался с чем-то подобным, поэтому он сразу узнал привкус используемой против них магии.
— Неужели великаны тоже решили присоединиться к веселью? Ну и каково это подсасывать у коротышек? — впрочем, Лев быстро понял, что был не прав.
Больше не пытаясь скрываться, закопанные под землёй магические установки гномов щедро выпускали магию в небо, дестабилизируя и усложняя магию полёта.
Когда-то гномьи инженеры частично разобрались в созданном великанами заклинании против драконов. Однако полностью его повторить с помощью рун у них не получилось. Правда, даже так этого хватило, чтобы значительно замедлить полёт Аргалора и теряющей кровь Аргозы.
А ведь стрельба и не думала прекращаться. Конечно, она замедлилась из-за громоздкости орудий, но даже так некоторые из них успели выстрелить пару раз, пока угол обстрела стал недопустим.
Аргалор был вынужден принимать выстрелы на себя, стремясь дать Аргозе время регенерировать хотя бы часть повреждений. Тело красного дракона расширялось под влиянием Эви, а рядом стремительно рос Огненный колесничий.
Вот только гномы хорошо знали, с кем им предстоит иметь дело.
— Я мог бы догадаться… — процедил Лев, видя, как земля вокруг них взрывается и вверх устремляются полтора десятка гуманоидных летающих фигур. И на этот раз здесь были не слабые, примитивные машины, а уже печально знакомые высшие големы.
«Кажется, я достаточно допёк гномов, чтобы они бросили в меня всё, что у них было». — с гордостью подумал Думов, ровно до того момента, как его магия за пределами тела резко пошла на убыль, а сверху пришло невероятное чувство опасности.
За прошедшие годы они с Эви здорово улучшили ускоритель сознания, облегчив вхождение в это состояние и уменьшив самые неприятные побочные эффекты, как минимум на первую пару минут.
Ускоренное сознание Аргалора вовремя заметило два странных искажающих воздух пятна прямо над ним. Но на таких скоростях видеть угрозу не значит гарантированно от неё увернуться.
Пытающийся сместиться Лев почти увернулся, и это самое «почти» спасло ему жизнь, но не здоровье.
Появившиеся буквально из ниоткуда два гигантских копья устремились к телу красного дракона. Первое копьё пронзило крыло и оставило значительную рваную рану в перепонке, пока второе пробило бедро задней лапы с такой легкостью, будто оно было сделано из бумаги.