Пару мгновений ничего не происходило, а затем зал сотряс громовой хохот. Убравший голову назад Аргалор самозабвенно смеялся, хлопая лапой по полу, порождая короткие толчки землетрясения.
— Будь проклят тот белый ублюдок, это и впрямь весело! Теперь я понимаю, что он в этом находит! — красный дракон закончил смеяться и обратил насмешливый взгляд на подрагивающего и смотрящего на него широкими глазами Кайла.
— Что?.. — пустым голосом спросил Эльдорадо. — Случилось?
— Неужели непонятно? — хмыкнул Аргалор. — Я решил проверить тебя, человечек. Среди моих главных прислужников не может быть слабаков и трусов. Амбиций тебе не занимать, но оставался вопрос, хватит ли тебе стержня их придерживаться? Пока выходит, что это так. Впрочем…
Аргалор критически оглядел жалкое состояние Кайла.
— … Пока не обольщайся. Ещё предстоит много работы. Если бы я сыграл такую шутку над Асириусом или Морицем, они бы даже не изменились в лице. Так что пока ты слабоват. Но этого достаточно, чтобы я тебя выслушал.
«Шутка?» — невыразительно подумал Кайл, переоценивая свою жизнь и нынешний путь: «Чуть не довести меня до сердечного приступа, это всего лишь шутка?»
Испытавший похожее чувство от Казрекса, Аргалор оказался старательным учеником, и вскоре Аргалориум лучше узнает чувство юмора своего господина.
Но как бы сильно Эльдорадо не хотел закричать от распирающих его чувств или сбежать из этого проклятого кабинета, он всё ещё не достиг своей цели. Поэтому, собрав всё своё оставшееся мужество, Кайл поднял взгляд и осмелился взглянуть прямо в глаза одобрительно кивнувшего дракона.
Аргалор не видел в происходящем ничего странного. Даже те угрозы Казрекса он воспринимал как обычную часть жизни, а не нечто ужасающее.
Чем сильнее давление, угроза или опасность, тем сильнее становятся драконы. В некотором роде это актуально и для людей, вот только в отличие от повелителей неба вероятность того, что смертный сломается, куда выше.
Но беспокоило ли это Аргалора? Для него его главные прислужники были живыми сокровищами, и они не имели права иметь в себе «трещинки» страхов, слабости или трусости.
— Повелитель, когда я занял должность министра, то долго думал, чем такой скромный человек, как я, может помочь вашему делу, — глубоко вздохнув, начал репетированную речь Эльдорадо. К его облегчению Аргалор не перебивал, а лишь внимательно слушал. — Господа Асириус и Мориц сопровождали вас многие десятилетия. Аларик Скотт и Тарет Варбелт способны выдавать новые изобретения, пока Джозеф Эрц и Моргенс Гудмунд будут устранять угрозы вашему благосостоянию.
Профессионализм плавно подавил нервозность Кайла, и чем дольше он говорил, тем плавне это получалось.
— Зная это, я не мог задать себе вопрос: а что же я? Чем именно у меня получится выделиться на фоне гигантов, занимающих свои места десятилетиями раньше меня? Заставить ваших подданных любить вас ещё больше? Так они уже любят вас. Любые спорные законы и решения получают своих владельцев, пока положительные новости связаны или с вами, или господином Асириусом.
— Занимательно, — улыбнулся Аргалор. — Если ты здесь, то ты всё же что-то придумал?
— Так и есть, господин! — возбужденно заявил Эльдорадо. — Я потратил большую часть заработанного на своей должности состояния, но нашел ответ, — Кайл нервно облизал губы и слитно выдохнул. — Повелитель, я знаю, как помочь вам вознестись к божеству!
Тишина была ему ответом, но лихорадочно объясняющий Кайл этого не заметил.
— Я случайно наткнулся на правду о том, что далеко не все из божеств нашего мира появились естественным путём! Оказалось, что часть из них в далёком прошлом были смертными! Подумать только, они скрыли эту правду так тщательно, что найти остатки их действий получилось лишь в самых глубоких гробницах Севера, где почти не ступали ноги людей!
Кайл громко засмеялся.
— Та же всем известная богиня удачи, Хемина! Оказывается, тысячи лет назад она была смертной женщиной, предсказательницей великой силы, храмы которой стояли по всему миру! Именно вера из них и помогла ей вознестись! Если мы сделаем так же, то у вас тоже получится…
— Правильно ли я понял, — Аргалор медленно протянул, чеканя каждое слово. Мускулы на его теле начали вздуваться, а ноздри хищно втягивать воздух. — Ты предлагаешь мне, дракону, добровольно стать одним из тех жалких паразитов? Глистов, копошащихся в задницах эмоциональной неполноценности смертных? Связать свою суть цепями божественной ограниченности и лишиться свободы⁈ — последние слова дракон почти проревел.
В этот момент голова Кайла совершенно опустела. Он мог лишь тупо смотреть на приходящего во всё большую ярость дракона, которого он сам только спровоцировал. Казавшаяся минуту назад гениальная идея сейчас, судя по всему, должна была стать его эпитафией.