— О чём ты говоришь? — презрительно фыркнул Вальтер. — Я не первый день узнал о вселенной. Каким бы сильным он ни был, он всего лишь взрослый дракон. Золотой король участвовал в захвате целого мира и сражался со старшими дьяволами и демонами. Дракон будет раздавлен.
— Тогда как насчёт спора? — заманчиво предложил Змей, выходя с Вальтером на улицу и смотря, как Аргалор и Джин улетают прочь. Но если дракон пользовался крыльями, то Ван встал на появившуюся из воздуха нефритовую разукрашенную платформу. — Я слышал, что новенький французский торговый принц решил расширить город в одну из сторон «Вены», и ты сумел выкупить целых два магазина на будущей улице. Я хочу один из этих магазинов.
— Тогда я хочу всю собранную тобой информацию о Торговой компании Раганрода. Слышал, ты там навёл неплохие связи и далеко продвинулся.
— Договорились. — два прожженных дельца удовлетворенно пожали друг другу руки. Их теперь куда меньше заботила победа или поражение их партии, ведь сейчас на кону стояли их собственные интересы, которые земляне ценили намного выше.
Проблема старого Эдема и Нового эдема была в том, что большинство прибывающих в это место землян, услышавших на просторах вселенной о своих «корнях», являлись отнюдь не хорошими людьми.
По какой-то странной, необъяснимой прихоти вселенной земляне вырывались с Земли и рассеивались по самым разным мирам. К несчастью, большинство миров во вселенной были отнюдь не мирными, пасторальными пейзажами.
Более семидесяти процентов, а то и больше, миров находились в том или ином виде средневековья. Чтобы выжить в этих откровенно нечеловеческих условиях, многие земляне окончательно теряли даже тот слабый след человечности и культуры, что у них был.
Убивая и идя по трупам, благодаря различным подаркам вселенной, они поднимались на самые вершины своих миров, после чего шли ещё дальше, находя способы их покинуть.
Таким образом, на большую сцену в восьмидесяти процентах случаев выходили монстры в человеческих шкурах, совершенно не ценящие никакие жизни и смотрящие на мир исключительно с точки зрения мясника.
Приходя в Новый эдем, некоторые из них могли даже искренне пытаться помочь фракции землян, но, привыкнув никому не подчиняться, им было очень сложно интегрироваться в новую иерархическую структуру.
И казалось бы, у человечества всегда имелись те, кто готов был рисковать своей жизнью и здоровьем ради других. Альтруисты с добрым сердцем и щедрой душой. Эти люди могли бы изменить катящийся во тьму Новый эдем. Привнести свет туда, где он был так нужен.
Тьма их миров не сломила их и не заставила поступиться принципами. Сохранив в своих сердцах гордое имя землян, они не хотели уподобляться варварской вселенной.
Вот здесь и начиналась настоящая трагикомедия. Многие из тех самых добрых или просто нейтральных землян просто не покидали свои миры, решая заботиться о них самих.
Именно этот путь выбрал тот же отец Орхана Хао, испугавшись ужасов большой вселенной.
Но те из могучих, добрых землян, которых окружающее зло лишь выковало и укрепило, прибыв в Новый Эдем, содрогнулись от отвращения, увидев «новую родину». Многие из них развернулись и покинули этот ужасный город, не желая больше никогда в него возвращаться.
Они предпочли нести свет где-нибудь ещё, поставив крест на творении своих соотечественников.
Но если Новый Эдем и погрузился во тьму, то одним из центральных и самых глубоких мест этого морального разложения была Центральная арена, одно из крупнейших развлекательных мест города.
Гигантское сферическое сооружение, построенное сразу на десятках поднимающих со всех сторон «кораллах», благодаря чему зрительские трибуны шли по всей окружности арены.
Из-за своих непомерных размеров центральное пространство арены было разделено на отсеки, в которых разворачивались свои собственные представления.
И лишь изредка, раз в несколько лет, на Центральной арене сносились практически все перегородки, представляя единое пространство, на котором разворачивались сражения столь масштабные, что перед ними пасовали даже некоторые мировые войны.
Аргалор с откровенной завистью смотрел по мере приближения к Центральной арене, как этот гигантский апофеоз архитектуры нависает над ними всеми. Масштаб был столь велик, что даже тело дракона казалось на фоне арены чем-то не более мухи.
Но зависть Льва появилась из-за осознания, что его собственная арена в Аргалор-бурге, которой он очень гордился, была лишь жалкой подделкой школьника перед творением истинного творца.