Но если слова эльфа были наполнены элегантной издёвкой, то последовавший за ним следом ответ был куда более грубым.
— Заткнись, Орианис. Никому не интересно, что ты думаешь. — вошедший следом за эльфом верховный маг мог вызвать ужас одним своим видом, ведь по сухой, словно пергамент, коже и отсутствию глаз, на месте которых было кружащееся зелёное пламя, каждому становилось понятно, что перед ними лич.
— Опять завоняло мертвечиной, ах, какая жалость. В следующий раз лучше держи рот закрытым, Валтор, — притворно склонил голову эльф, однако быстро поднял, когда в выросшую прямо из камня древесную преграду влетела серовато-зелёная клякса магии смерти. Магически укреплённая древесина застонала и начала прямо на глазах распадаться в отвратительно воняющий прах. — Как ты смеешь, мерзкая дворняга⁈
— Хватит, или никто ничего не получит. — и так находящийся не в лучшем настроении, сурово вмешался император, чем заработал сразу два недружелюбных взгляда.
Достигшие столь высокого положения маги очень не любили, когда кто-то им указывал, однако находившиеся неподалеку секреты Кратуса заставили их неохотно прислушаться.
Последним вошёл скрывающий своё лицо за жёлтой, вечно улыбающейся маской одетый в чёрный балахон маг. И судя по тому, какие подозрительные и настороженные взгляды ему послали все остальные, в том числе и лич, каждый из них почувствовал отвратительный запах чистого Хаоса.
— Император, не думал, что ты в таком отчаянии, раз послал за кем-то вроде него, — любопытное выражение Дюмы треснуло и на смену ему пришло искреннее омерзение и недовольство, когда он взглядом пытался прожечь непроницаемую желтую маску.
Однако, несмотря на провокацию, Жёлтая маска продолжал хранить пугающее молчание, лишь его голова чуть наклонилась в сторону, словно в каком-то странном театральном жесте.
Как бы Великий чародей не пытался, у него так и не получилось заглянуть не только за маску, но даже увидеть сквозь одежду. В его чувствах стоявший в конце маг Хаоса словно бы наполненным тьмой пустым бурдюком.
— Тебя, Дюма, это не должно волновать, — отрезал Максимилиан Боргур. Причиной отношения императора был дружный отказ всех верховных магов империи, у которых Максимилиан отчаянно просил помощи. Лишь когда он решил вскрыть лабораторию Кратуса, они внезапно выразили согласие на встречу. — Каждый из вас пришёл сюда из-за жадности к магии моего предка. Так что не стоит играть тут в «чистые руки».
Власть Боргура всегда строилась на системе сдержек и противовесов, а также на глубокой и объемной ресурсной базе империи. Именно благодаря последнему верховные маги в прошлом неохотно к нему прислушивались.
Теперь же, из-за творившихся беспорядков, у Императора остались только накопленные за сотни лет сокровища, которых было явно недостаточно для аппетитов столь сильных разумных.
Не стоило забывать, что хоть династия императора и правила многие сотни лет, но его род был лишь одним из многих, пусть и самым могучим.
— Ох, Максимилиан, не надо быть таким грубым, ведь все мы здесь друзья, — жеманно улыбнулся Орианис. — Ты ведь для меня почти семья, ведь я знал ещё твоего деда. Кроме того, ты так уверенно говоришь с нами, но что даёт тебе уверенность?
Эльф «сочувственно» покачал головой, пока остальные маги хранили молчание.
— Ты уже почти потерял свою страну, а те, кто тебе ещё верен, стремительно умирают в лапах всем нам известного дракона. Что нам мешает ещё немного подождать, а затем поставить другое условие: спасение твоей жизни за эту лабораторию?
— Теперь я куда лучше понимаю, почему тебя изгнали даже твои соотечественники, — сухая насмешка императора ударила чрезвычайно больно, учитывая мгновенно изменившееся выражение лица эльфа. — Касательно же моей жизни, то можете быть уверенными, я буду рад забрать доступ к лаборатории с собой в ад, если перестану быть императором. И да, я позаботился, чтобы ваши попытки схватить меня провалились из-за моей смерти.
Угрюмое молчание было ему ответом, пока верховные маги оценивали его решимость и сканировали его тело, тут же находя многочисленные артефакты и магические заклинания.
Император не блефовал. Если они попытались хоть как-то повлиять на него, то можно было попрощаться с лабораторией Кратуса.
— Мои требования просты, — четко и ясно принялся говорить Максимилиан Боргур. — Я хочу, чтобы каждый из вас договорился друг с другом и атаковал каждую из армий этого проклятого дракона. Поднимайте нежить, вызывайте демонов или сводите с ума природу — я хочу, чтобы верные ему города пали, а под его армиями горела сама земля.