«Да нет, бред какой-то. Видимо, просто устал», — тут же выкинул он эту абсурдную мысль из головы: «Надо придумать какой-то умелый способ заставить их работать вместе. Что же придумать?»
Мозг Аргалора резко напрягся и принялся работать на все двести процентов. В этот самый момент выражение дракона приняло столь странную форму, что спорящие друг с дружкой военные тихо замолчали и удивлённо сосредоточились на красном ящере.
И вот мозговой штурм был закончен, и гениальное решение было найдено!
— Ты и ты! — огромный коготь угрожающе указал сначала на Морица, а затем и на Вострина. — Работайте вместе, иначе я сожгу вас обоих! Также никаких подстав и работы для вида! Я всё равно узнаю, и конец ваш будет ужасным! И если у кого-то вас глупая идея, что меня остановит Асириус или нежелание ссориться с Новым эдемом, то выбросите эти бесполезные мысли! Если вы облажаетесь, то вы мертвы!
Громкий рёв и летящие во все стороны слюни вконец доведенного дракона щедро облили обоих военных, заставив их коротко бросить друг на друга понимающий взгляд.
В этот момент между землянином и таросианином впервые образовалась хрупкая связь, ведь кому, как не военным, часто приходилось иметь дело с ничего не понимающими и слишком многое требующими политиками?
Неохотно Мориц всё же решил послушать предложения этого иномирного выскочки, в то время как Вострин, уже слышавший перед уходом о печальном конце Золотого короля, тоже воспринял угрозу дракона более чем серьёзно.
Работа между двумя талантливыми воинами закипела в тот же день, сопровождаясь матами, спорами, а иногда даже взрывами, заставляющими испуганный ремонтный персонал спешно ремонтировать окна и двери.
И их работа, на удивление, дала прекрасный результат. Земные тактические знания смешались с магическими хитростями Тароса, породив нечто интересное.
Очень скоро на Таросе вновь открылись порталы и на древнюю землю ступили берцы и сапоги тех, чья репутация в некоторых областях вселенной стала даже хуже дьяволов!
Поводя во все стороны жадными взглядами, сбросившие культурную шелуху земляне были не прочь вспомнить «старые добрые» деньки времён всеобщего геноцида!
Конец девятой книги.