Во всяком случае, того, что сегодня произошло в метро, в Пекине вряд ли могло случиться...
Зенькович аж плечами передёрнул... стоило ему зайти вместе с доченькой, измазанной до ушей импортным шоколадом, зайти в вестибюль станции - как на встречу им попались сразу три голых субъекта с вторичными мужскими половыми признаками...
Оленька тут же, вытаращив глаза - указала пальчиком на ближайшего безобразника и задала вполне разумный вопрос:'Папа, этот дядя что- дурак?'
Положение спасла дежурная по станции, в красной фуражке, чудом держащейся на пепельных кудряшках :'Босые? Не пущу!'(примечание Автора. И ведь она совершенно права- босыми в метро не пускают- потому что смыкающаяся ступенька эскалатора может защемить кожу на ноге...)
Спустя самое малое время из недр земных воздвиглись два архангела (примечание Автора. Я знаю, что архангелы, старшие в ангельском сомне обычно нисходят с небес- но в Первопрестольной со времен 'архаровцев' градоначальника Трепова так именуют постовых!) и весело защелкали демократизаторами (примечание Автора. Спецсредство ПР-73. Когда его применяют- Очень больно!) по голым ягодицам нарушителей общественной морали и нравственности...
Зря граждане обрадовались - свержение коммунистического строя вовсе не означает автоматическую отмену КоАП РСФСР...
Оля от этого зрелища чуть не подавилась пластмассовым бульдозером, который был вложен в шоколадное яйцо (действительно, эта игрушка явно предназначалась для мальчиков!) и задала второй вполне разумный вопрос :'Папа! Этим дядям что, ата-та?'
Пришлось Николаю немедленно вывести ребенка на улицу- где ему тут же и встретился знакомый китайский журналист.
Слово за слово, зацепились языками, негодный ляо Ван вспомнил, что у него в холодильнике лежит бутылочка эрготоу ... Зенькович было гордо отказался, но проклятый товарищ Ван сел на корточки перед Оленькой, и спросил, не хочет ли она попробовать варенного в меду риса и посмотреть китайский мультфильм?
Странный вопрос.... можно сказать, совершенно надуманный!
И вот теперь два партийных газетчика горестно рассуждали о делах государственных, хотя сам лао Дзы предупреждал :'Ноу тань гоу ши!'
'Э, товарищ... это у нас тоже было! Называлось- Культурная Революция!'
'Ага, ага, помню... вместо статуй- будут урны Революции Культурной!'
'А что плохого в урнах, ляо Николай? Вы просто Бейпин не видели в пятидесятые! Грязь, мусор, мухи, сплошная антисанитария!
А я лично понял, что всё меняется, когда мой дедушка, который всю жизнь пампушки продавал- надел белый передник и накрахмаленную шапочку...'
'Нет, ляо Ван, ты мне скажи- отчего вы на Союз бочки катить стали?'
'Так как же нам этого не делать- если руководство Союза заняло позицию волюнтаризма и начало демонтировать завоевания социализма? А эта гнусная клевета на товарища Сталина?
Нет, товарищ Николай, в некоторых вопросах мы непреклонны... но мы помним, кто нам помогал в нашей борьбе с япошками... в Ухане, в Хайджоу, в Нанкине стоят памятники советским лётчикам, погибшим в китайском небе. Скажи, был ли день, когда у этих памятников не лежали бы живые цветы?'
'А Даманский?'
'Дорогой товарищ Николай! По всем международным законам , если сопредельные государства разделяет река, то граница проходит по фарватеру- ты согласен?'
'Ну, допустим... '
'А вот на Хейлудзяне граница проходит по урезу воды- причем у нашего берега! Мы понимаем, что это требование трактата, который подписало правительство цинского Китая и императорская Россия... но справедливо ли это?'
'А зачем на нас нападать-то было?'
'Так ведь наши хунвенбины по льду шли, вооруженные только маленькими красными книжечками с цитатами Председателя Мао...'
'Ага, маленькими группами- по два, три миллиона...
Ладно, давай наливай. А то опять- слово за слово...'
'А потом хуем по столу! Оля , ты не слушай, дядя Ван шутит...
За советско-китайскую дружбу!'
'А Тяньаньмынь?'
'Лао Николай, ты что, опять напрашиваешься?'
'Да я шучу...'
'Шути про что- нибудь другое!'
'Про Тибет, что ли?'
21 августа 1991 года. Восемнадцать часов пятнадцать минут. Москва, улица Лубянка, дом два
Что касается известного самого высокого в Москве дома 2, откуда Колыму видно , то его просторные апартаменты чекисты облюбовали после переезда Советского Правительства в Москву.
В соответствии с декретом Совнаркома в декабре 1918 года были ликвидированы все частные страховые общества, в том числе и общество "Россия"(Было общество 'Росстрах', а стало- 'Росужас'!) , а их имущество и недвижимость, само собой, национализированы.
Первоначально в мае 1919 года здание на Лубянской площади было передано в ведение Московского совета профсоюзов. Но профсоюзам оно не приглянулось, всего несколько дней спустя дом номер 2 стал пристанищем НКВД РСФСР, которое в течение двух месяцев со скандалом выселило из него прежних квартиросъемщиков.
В сентябре 1919 года часть дома заняли первые представители новой советской спецслужбы в лице Особого отдела Московской ЧК. А через несколько месяцев в этих стенах обосновался Центральный аппарат ВЧК.
К концу 20-х годов задачи ведомства на Лубянке существенно расширяются, растет и штат. В результате, в стенах дома на Лубянской площади чекистам становится явно тесно. Поэтому на рубеже 20--30-х годов здание бывшего доходного дома страхового общества "Россия" серьезно реконструируется. Прямо за ним, со стороны Фуркасовского переулка, в 1932-1933 годах по проекту архитекторов Лангмана и Безрукова было построено новое здание, выполненное в стиле конструктивизма. Своим главным фасадом новый дом для чекистов выходил на Фуркасовский, а два его боковых фасада с закругленными углами смотрели на Большую и Малую Лубянку. Новая постройка, имеющая в плане форму буквы "Ш", то есть как бы говорящая "Ша!" всем сюда попавшим, составила единое целое со старым зданием, выходящим фасадом на Лубянскую площадь.
Одновременно была существенно реконструирована и 'Внутрянка' (Внутренняя Тюрьма, весьма уютная и комфортабельная,где постояльцев кормили по заказу завтраками из гостиницы 'Метрополь'), которая находилась во внутреннем дворе дома 2 и функционировала еще с 1920 года. По новому проекту к ней надстроили еще четыре этажа: людей стало совершенно некуда девать.
Проблему прогулки заключенных архитектор Лангман решил оригинальным способом, устроив шесть прогулочных дворов с высокими стенами прямо на крыше здания. Узников поднимали сюда на специальных лифтах или вели лестничными маршами.
С приходом в дом на Лубянке нового наркома Л.П. Берии начинается очередной этап его реконструкции.
Приступить к этой работе было поручено одному из самых маститых архитекторов той поры - строителю ленинского Мавзолея Щусеву.
У зодчего возникла идея объединить в единое целое два здания, выходящих на Лубянскую площадь и разделенных улицей Малая Лубянка: дом 2, построенный в 1900 году по проекту А.В.Иванова, и дом 1, возведенный по проекту Н.М.Проскурнина.
Проектирование нового здания, которое должно было расширить старое, началось в 1939 году. Уже в январе 1940 года эскиз окончательного варианта дома был утвержден Берией, и Щусев получил официальное разрешение на строительство. Работу прервала война...
Лаврентий Павлович сидел в своём старом кабинете...
Ничего не изменилось! Стены, отделанные дубовым шпоном, портрет Хозяина над двухтумбовым столом, ламбрекеновые занавески на высоких окнах...
Ледяная волна вдруг пронеслась над затылком... вспомнилась проклятая ночь 21 июня 1941 года, когда он вдруг понял- ничего изменить уже не удаётся...