— Комиссар Яррик, — тяжелый голос командора Ангелов заставила проповедника мгновенно замолчать, а всеобщее внимание было переведено на напрягшегося комиссара. — Ты был инициатором отправки сигнала о помощи?
— Да, господин, — сурово кивнул Себастьян, одновременно показав уважение, но и не унижаясь. Он уже понял, что разговор не будет легким, так как повелитель сверхлюдей не был доволен. — Это был я.
— Знаешь ли ты, что прямо в эту секунду, целых десять важных, развитых миров Империума подвергаются нападению? — золотая фигура чуть наклонила голову вперёд, от чего кричащая маска стала выглядеть ещё более жутко.
— И перед отправкой в это место, я был вынужден принять тяжелое решение, какому из миров я должен был оказать помощь в первую очередь, а какие из них будут вынуждены уповать на милость Императора?
— Никак нет, господин.
— Но это так, — голос командора упал ещё на пару градусов. — И когда я сюда наконец-то прибываю, оказывается, что наша помощь уже и не требуется и силы орков практически уничтожены. Что вы скажете в своё оправдание?
И всем стало ясно, что если храбрый комиссар срочно что-нибудь не придумает, всё может очень плохо закончиться. Было видно, что повелитель Ангелов не собирается долго ждать.
Однако несмотря на грозящую ему опасность, Яррик был абсолютно спокоен.
— Господин, когда был направлен сигнал о помощи, положение на фронте было удручающим. Из-за некомпетентности планетарного губернатора, — комиссар покосился на возмущенного замычавшего в руке космодесантника Фон Штраба. — Был уничтожен легион титанов и рассеяны СПО. В подобных обстоятельствах я решил взять на себя инициативу и вызвать помощь для спасения верного Императору мира.
Комиссар прервался и посмотрел на стоявшего неподалеку Святого. И глядя на абсолютно безразличного мужчину, Яррик не мог не восхититься его самоконтролем. Даже он сам, стоя возле творений Императора, чувствовал внутри себя неуверенность.
— Тем не менее, когда ситуация окончательно вышла из-под контроля, нам на помощь совершенно неожиданно прибыл малый Крестовый поход под предводительством… Святого Станислава. — последнюю часть Яррик сказал в сомнении, но все же сказал.
— Из этого выходит, что единственный виновный во всем происходящем, это планетарный губернатор, — сурово подвел вывод Данте повернувшись к державшему Штраба брату. Последний с готовностью поднял связанного так, чтобы он сумел со страхом вглядеться в щелочки глаз золотого шлема.
— Герман Фон Штраб, властью данной мне Императором, я обвиняю вас в пренебрежении собственным долгом, предательстве интересов Империума, многочисленных ошибках, повлекших за собой гигантский урон целому миру и просто глупости. Вам есть что сказать в своё оправдание?
Даже бесстрашный из-за своей тупости планетарный губернатор застыл, пока повелитель ангелов зачитывал ему обвинение. Но стоило Данте замолчать, как опомнившийся Штраб попытался что-то сказать, но заткнувшая его рот тряпка ему в этом помешала.
— М-м-м! — раздраженно замычал Герман, но его неудобство никого не обеспокоило.
— Значит, вам нечего сказать, — хладнокровно заключил Данте под остервенелые рывки связанного губернатора и его попытки что-то сказать. — Тогда, в связи с тяжестью ваших преступлений, я приговариваю вас к смерти. Приговор привести в исполнение немедленно.
Державший за веревку космодесантник небрежно перехватил дергающегося губернатора за ноги и за руки, после чего… резко дернул. Раздался громкий хруст и рвущийся звук, когда тело Германа оказалось с лёгкостью разорвано на две части.
На и так красные доспехи ангела хлынуло немало крови, но было не похоже, что того это хоть немного заботит.
Однако разговор ещё не закончился.
Золотая фигура Данте сделала пару шагов и встала прямо над поднявшим голову Святым. Учитывая то, что рост командора был даже выше обычных космодесантников, то Стас оказался где-то на уровне живота оппонента.
Спокойные глаза предводителя малого Крестового похода встретились со скрытым взглядом Кровавого Ангела.
— Когда я услышал о некоем Святом, первым моим желанием было найти и сжечь наглого еретика, что посмел назвать себя подобным званием, — угрожающий голос Данте заставил людей Стаса потянуться за оружием, что не понравилось уже охране командора. — Однако, чем больше я слышал о твоих подвигах, тем больше росло моё недоумение.