Поплотнее усевшись на стул, я всем своим видом старалась продемонстрировать, что не собираюсь отсюда уходить.
- Тогда у нас остается только одно - проверить вашу память. Болезненно, - довольно осклабился мужчина, - но быстро, и не потребует покидать мой временный кабинет. Я вижу, вам здесь понравилось.
Наверняка он сейчас намекнул на то, что застал меня у себя. Чувствуя, как краснею, я под недоуменным взглядом вскочила с кресла и отошла от мужчины как можно дальше. Он сказал, что испытание болезненно, однако именно оно могло оказаться моим спасением.
Я не знаю наверняка, применял ли Даниэль темные ритуалы, однако мой перенос в это тело отчасти относился к какому-то странному обряду, участие в котором хозяин тела просил скрыть от окружающих. В моей же памяти не было ничего, что можно хотя бы приблизительно назвать участием в ритуале. Разве что в утреннем ритуале по сбору на работу. Я никогда не увлекалась гороскопами, не обращалась к ставшими столь популярными тарологам и гадалкам, и уж тем более сама не участвовала никогда в сомнительных и нереальных, как мне казалось раньше, мероприятиях.
- Я согласен на проверку памяти, - решилась я. - Как вам будет удобнее залезть мне в голову?
Я подошла к мужчине, стараясь не встречаться с ним взглядами и держаться как можно более уверенно. От него исходила какая-то острая неприязнь, после моих слов усилившаяся многократно.
- Вы обвиняете меня в применении запрещенных ментальных техник, Даниэль? - ледяной голос буквально резал пространство. - Это что, шутка?
Я закусила губу, стараясь улыбнуться. Опасно бросаться словами на тему, о которой я совершенно не осведомлена, однако сейчас, перед лицом опасного врага, я почти забыла об осторожности. Почему мне так не повезло, и вместо своей комнаты я зашла к дознавателю?
- Простите, Бернард. Я пошутил, просто немного волнуюсь, - постаралась успокоить мужчину, и он, недоверчиво хмыкнув, бросил мне из легко раскрытой верхней полки странный прозрачный стеклянный шар размером с грейпфрут.
- В следующий раз советую тщательнее следить за языком, хотя сомневаюсь, что у вас еще будет такая возможность, - он брезгливо указал на пухлое дело, продолжавшее лежать на столе. - Итак, начнем дознание. Первые несколько вопросов будут касаться совершенно отстраненных от обсуждения тем. Вы находитесь в особняке графа Тобиаса?
Я ответила не задумываясь, практически уверенная в сказанном:
- Да.
Шар загорелся мягким светом, легко щекоча ладони непривычными слабыми разрядами. Удовлетворенно кивнув, Бернард заметил:
- Реакция артефакта на правду верная, продолжаем, - он взял паузу, задумавшись. - Сейчас солгите. Вас привлекает графиня Нелль?
7
Кажется, господин дознаватель не просто так выбрал столь провокационный вопрос. Мне нужно очень аккуратно подбирать слова прежде, чем ответить. Я не должна попасться ни на лжи, ни на том, что я - не та, за кого себя выдаю.
- Ваш вопрос имеет личный характер, дознаватель Вернанд, - ответила я вежливо, но твердо, стараясь выиграть время.
Мужчина холодно усмехнулся, но не смутился:
- Бернард, мое имя - Бернард, - поправил меня он . - На дознании, как на исповеди, не может быть личного, Даниэль. Впрочем, пока мы лишь проверяем исправность артефакта, все согласно инструкции, - хмыкнул он.
Я вздохнула. Что бы мог ответить сам хозяин тела на моем месте? Однако же, сейчас мне нужно исказить ту действительность, которая была бы правдой для Даниэля, и выдать ее за преднамеренную ложь.
Графиня Нелль весьма привлекательна. Настолько, что при первом взгляде на нее я даже почувствовала легкий укол неудовольствия. Могла ли понравиться абстрактному мужчине такая девушка? Конечно. Сомневаюсь, что дознаватель был осведомлен о его истинных чувствах, как, впрочем, и я.
Это значит лишь то, что сейчас мне нужно почувствовать хотя бы минимальное расположение к Нелль. Легко. При первом моем появлении в этом доме именно она поверила в мои романтические намерения и не стала задавать лишних вопросов. Наивная дурочка, но добрая и, как мне показалось, искренне испытывавшая к Даниэлю светлые чувства. Есть ли у меня к таким людям симпатия? Определенно, да. За время моих раздумий шар, который я продолжала держать в руке, становился все темнее, пока густой клубящийся черный дым полностью не поглотил прозрачность стекла.