Я видела над собой лицо мужчины, который собирался овладеть мной, пренебрегая жалкими потугами сопротивляться ему. Не могла отвернуться. Дорах впился в меня глазами, словно хотел изнасиловать взглядом, ворваться в мой разум, как его возбужденный член готовился ворваться в мое лоно.
Я тонула в его черных глазах, в бурном водовороте страсти, который подхватил меня и увлек на самое дно потаенных желаний, скрытых даже от меня самой. Не выдержав, я сдалась безумному притяжению наших тел. Потянулась сама к губам демона за поцелуем.
Мужчина торжествующе впился ненасытным ртом в мои губы. И в этот момент стремительно вошел в меня. Я издала сдавленный писк — таким огромным оказался его член. Но сильное натяжение внутри вызывало не боль, а восхитительное чувство наполненности, вплоть до эйфории.
Дорах не дал мне ни секунды прийти в себя, привыкнуть. Начал трахать меня резко, жестко, беспощадно. И его взгляд тоже стал жестким и неумолимым. Мои стоны и вскрики не побуждали его пожалеть, поберечь меня, а лишь распаляли.
Демон добился своего — я была вне себя от сжигающей нас похоти. Вцепилась в его кожу ногтями, царапая до крови. Ему было плевать. Он продолжал брать меня в умопомрачительном, убийственном ритме.
И когда мне уже казалось, что если он не остановится, хотя бы не замедлится, то я просто умру от нашей бешеной скачки, он еще больше ускорился. Не в силах выносить эти немилосердные толчки, я закричала громко и пронзительно… и взорвалась в сногсшибательном, искрометном оргазме.
Мышцы лона содрогались в спазмах запредельного удовольствия, туго сжимали член Дораха. Последние сокрушительные толчки врезались в меня коротко, отрывисто… Мужчина исторг в меня обжигающий поток семени, обдавая жгучей волной изнутри мое чрево.
А затем выдохнул и с умиротворенной улыбкой припал щекой к моему лицу.
— Алена… Моя горячая страстная девочка…
Глава 25
Я лежала, колыхаясь на волнах экстаза, под приятной тяжестью мужского тела. Шумное дыхание Дораха над ухом будоражило и не давало возбуждению остыть. Словно подсознательно я ждала, что он вот-вот воспрянет и начнет все сначала…
А следом меня пронзило чувство вины за свои постыдные желания. Я что, и в самом деле мечтаю раз за разом отдаваться тому, кто купил меня на рабском аукционе, как вещь? Кто издал закон, разрешающий демонам похищать земных женщин? Из-за кого моя подруга не может вернуться к семье?
Да, только что мне подарили самый изумительный и фееричный секс, который был у меня в жизни. Десятки моих подруг отдали бы пять лет жизни, чтобы только у них случился такой.
А я… Тоже, наверно, отдала бы. Пять лет своей жизни. Не чужой. И уж тем более — не всю жизнь подруги, которая когда-то спасла меня.
Если Дорах верил, что после нашего чумового траха я расстелюсь перед ним ковриком для ног, он ошибся. Не на ту напал. Может, кто-то и ползал бы перед ним на коленях, умоляя повторить случившееся. Но от меня не дождется. Пусть ищет другого донора, покладистого.
Собравшись с силами, я набрала воздуху в грудь и выдала, как можно пренебрежительнее:
— Все? Вы получили что хотели? Теперь можете сползти с меня и дать отдохнуть от вас?
Я надеялась сбить с Дораха самодовольство и сытую удовлетворенность. Но не вышло. Мой презрительный тон ничуть не обескуражил злокозненного демонюгу. Он только расхохотался и скатился набок.
— Как скажешь, Алена. Я уже понял, что тебе нравится играть в сопротивление. Тебе повезло, моя вкусная малышка. Я тоже люблю в эти игры. Поиграем. Посмотрим, кому первому надоест. У меня очень богатое терпение. А у тебя?
Я фыркнула.
— Я и не сомневалась, что вы любитель принуждать женщин. Сколько нас таких, с кем вы играете в свои игры? Кто живет в той скрытой комнате за белой дверью? Давно вы с ней развлекаетесь? Что такого вытворяете, что даже ее призрак просит вас отпустить ее, не видя, что разговаривает и не с вами? Неужели ваши игры замучили ангела насмерть?
И вот тут я наконец добилась чего хотела. Сбила с Дораха вальяжную расслабленность. Его лицо стало мертвенно-бледным. Ублаготворенная улыбка сменилась болезненной гримасой. Ох, что-то сейчас будет…
— Всего лишь вчера я просил тебя не бросаться словами про ангелов, — холодно произнес он. — Жаль, что у тебя короткая память. Или ты не считаешь нужным прислушиваться к моим просьбам. Я говорил, что у меня хорошее терпение. Но есть вещи, которые я не приемлю.