— Ло, — позвала я девушку и подняв в одной руке штаны, а другой сжала свой хвост и потрясла кончиком.
Девушка выглянула из за ближайшей вешалки с одеждой, и рассмеялась глядя на мою растерянность.
— Зачарованны на принятие самой удобной формы для владельца, — и снова скрылась.
Ничего из ее объяснения не поняла, но решила действовать не раздумывая.
Расправила штаны принялась их натягивать. К моей радости, хвост мне не зажало, а вот каким образом он оказался наружи так и не поняла. Штаны внутри оказались утепленными и несмотря на довольно плотную, и на ощупь грубую ткань, сели словно влитые. Так отлично на мне даже джинсы не сидели. Посадка у штанов оказалась довольно низкой, что не есть хорошо в холодную погоду. Пока решила не возникать, а мерить прилетевшую приталенную изумрудно зеленую рубашечку. К рубашечке прилагалась жилетка под цвет штанов. Никогда их не жаловала, но надев и увидев себя в зеркале, просто влюбилась.
Жилетка застегивалась на несколько потайных крючков заканчивающихся под грудью и так плотно меня обтягивала, что чем — то напоминала облегченную версию корсета. Правда грудь плющила ужасно, впрочем, подошедшая ко мне Ло решила эту проблему довольно просто и быстро. Извиняюще мне улыбнувшись, орчанка расстегнула несколько верхних пуговиц рубашки, запустила свои ручки мне за шиворот и безо всякого стеснения поправила мне грудь соблазнительно ее приподняв.
Я только и успела рот распахнуть от изумления. Мне даже страшно стало в таком наряде появляться перед мужиками.
— Сейчас пусть будет так, — расправила Ло воротник рубашки так, чтобы оставалась видна ложбинка груди. — Рядом с Шунашем тебе не надо бояться, но если будешь одна, лучше застегнуть под горло.
Оторопело кивнула, все еще не в силах оторвать взгляд от своего отражения в зеркале. Мне бы еще широкий кожаный ремень с железными клепками, сапоги до колен на шнуровке и я сама в себя влюблюсь.
— На смену подберу нечто похожее или все же платье? — поинтересовалась Ло.
— Ты не подумай, я не против платьев и юбок, — попыталась объяснить ей свой выбор. — Просто мне сейчас надо помогать Шунашу в его харчевне, а юбки и платья будут мне только мешать.
— Разумно, — кивнула Ло.
На ее зеленоватой мордашке проступило задумчивое выражение, невидящим взглядом она смотрела сквозь меня. Не стала ей мешать и принялась раздумывать над насмешкой судьбы.
Шу болотный орк и у него серая кожа. Ло степная и кожа у нее зеленая. Вот где спрашивается логика? Или только у меня одной такое ощущение, что все должно быть с точностью до наоборот?
В кресло упали темно коричневые штаны, точно такие же как сейчас на мне, белоснежная блузка с широкими рукавами сужающимися к запястьям и темно коричневая тряпочка расшитая черными нитками и очень уж похожая на корсет.
— Надевается сверху на блузку, — пояснила Ло, заметив мой пристальный взгляд. — Все вещи зачарованны и ты в них никогда не замерзнешь, — под конец окончательно добила она меня.
С примерными ценами на одежду я была ознакомлена еще в самом начале и зачарованная ткань стоила столько, сколько я себе ни в жизнь позволить не смогу.
— Ло, миленькая, — заискивающе взглянула я на орчанку. — А давай подберем мне что-нибудь попроще, а?
Глаза Ло от моего предложения округлились настолько, что я начала за нее переживать.
— Шунаш будет зол. Он сказал самое лучшее для его Нами, — отрицательно замотала она головой.
— Что значит Нами?
— Названная дочь. Шунаш расстроится, что ты не захотела принять от него подарки. Желание Шунаша порадовать Нами, от самого сердца.
Застыла колом переваривая информацию. Шу считает меня своей дочерью и очень хочет сделать мне приятно. И вот как тут быть мечась между сердцем которое хочет принять заботу и мозгом который отказывается воспринимать стоимость этого самого подарка.
— Подари ему в ответ свою любовь, уважение и заботу, — посоветовала мне орчанка с открытой улыбкой на лице. — С тобой Шунаш будет жить еще долго, — накинула она мне на плечи коротенькую черную куртку подбитую белоснежным мехом.
— Зачарованна, капюшон никогда не спадет от ветра и сохранит внутри тепло, — продолжала щебетать Ло, а мне на глаза навернулись слезы.
Решительно всунув ноги в свои потрепанные башмаки, что существенно портили общую картину, направилась по направлению к выходу. На всех парах вылетев в прихожую, где меня должен был дожидаться Шу, замерла, увидев, что она совершенно пустая. Несколько предательских слезинок скатилось по щеке, а губы задрожали от обиды? Ушел? Бросил?