«Прошу прощения, Ваше Величество, я не в состоянии вести светские беседы,» — прошептала я снова цепляясь за руку стражника.
Королева окинула нас гневным взглядом.
«Отойдите от фаворитки Его Величества,» — приказала она стражам, которые меня сопровождали.
Молодой солдат замешкался, но аккуратно снял мою руку и отошел на несколько шагов.
Я схватилась за живот и немного согнулась, прикрывая глаза, чувствуя, как сознание медленно уплывает.
«Боги, за что мне все это?» — прошептала едва слышно и, пытаясь обойти женщину, я пошла в сторону лестницы, желая поскорее вернуться в покои. Но сделав несколько шагов, покачнулась и тяжело дыша свалилась на колени.
«Да она, похоже, пьяна. Не удивительно, что ее практически тащили на себе стражники,» — не удержалась от комментария одна из фрейлин, и раздались смешки и гневные возгласы.
Одна королева молчала, видимо, не понимая, что происходит с иномирянкой и заподозрив неладное.
«Прошу тебя, Даррен, я сейчас отключусь прямо в холле,» — прошептала я, сжимая амулет, что вызвало очередной приступ веселья у фрейлин.
Спустя минуту раздались уверенные шаги по каменному полу.
Молча Рен подхватил меня на руки и остановился перед королевой, — «Завтра утром я жду Вас у себя в кабинете,» — прорычал своей матери, судя по всему, разъяренный король, и быстро поднялся в мои покои.
«Ванна или кровать?» — спросил он, войдя в спальню.
«Ванна,» — выдохнула ему в грудь, пытаясь удержать уплывающее сознание.
Не спуская меня с рук, он присел возле раковины, которая заменяла здесь туалет, и, пока меня скручивало от спазмов пустого желудка, поглаживал по спине.
Потом мне принесли влажное полотенце и отвар ментола, чтобы прополоскать рот.
«Спасибо,» — прошептала Рену, когда меня опустили на постель, предварительно избавив от пыльного платья.
«Мне уйти или остаться?» — спросил серьезный Даррен.
«Я похоже сейчас отключусь, наверняка у тебя еще есть дела,» — ответила я, не зная, чего хочу, остаться одной или снова ощутить тепло мужских объятий.
Даррен наклонился и погладил меня по щеке, — «Ты же знаешь, Эшли, я всегда найду время, чтобы побыть с тобой, даже если в кабинете сидят ошарашенные делегаты Прутии, которые не поняли, куда сорвался и убежал король.» — он улыбнулся и поцеловал меня в лоб, — «Если я тебе нужен сейчас, я останусь, только попроси, моя девочка.»
«Не стоит заставлять делегатов ждать,» — я открыла глаза и посмотрела на обеспокоенного мужчину. — «Я посплю пока, иди, может к вечеру мне станет лучше,» — шепотом сказала я, не отводя взгляд.
«Хорошо, я вернусь после переговоров и останусь сегодня с тобой, если позволишь,» — тихо сказал Рен, и я кивнула.
Еще раз поцеловав меня в лоб, Даррен спешно покинул покои, а я к своей удаче действительно отключилась.
Пришла в чувства, когда на улице уже было темно от того, что голову сдавило тисками. Попытка встать не увенчалась успехом, и я поползла к столу, в котором были запасы обезболивающего. Кое-как наглотавшись симптоматиков, я оперлась о стену возле двери в ванную. Сил хватало только, чтобы дышать. А холодная каменная стена приятно охлаждала раскалывающуюся от боли голову. Сознание снова поплыло, и вместе с ним уходила боль. Я решила не сопротивляться и не пытаться добраться до кровати.
В темноте всегда было тепло, уютно и не было боли. Но меня выдернули из желанного забвения, от чего я разочарованно застонала, снова ощутив давление в висках.
«Знаю, моя хорошая, но пол холодный,» — прошептал знакомый голос, и меня вернули на кровать и укутали в одеяло. Потом кто-то устроился рядом, и меня притянули к горячему телу. Я не сопротивлялась, боясь отпугнуть признаки желанного забвения, которое заберет боль.
* * *
Даррен Алистон. Король Сарнии.
Эшли была просто ледяной, и я, как мог, пытался согреть ее, прижимая к себе и заворачивая в одеяло. Но, казалось, это ничуть не помогало. От бессилия хотелось что-то разрушить и придушить Штайна, видя, как она страдает из-за него и из-за меня, ведь именно я не уберег ее от проделок герцога.
Когда мне сообщили, что несколько отрядов, размещавшихся возле столицы, усыпили основное войско, подмешав что-то в воду, и направились в сторону столицы, я похолодел. Понимая, что до Рейвена дошли слухи о визите Итана и возвращении Эшли, я знал, что он решил захватить мою девочку, получив рычаги давления на меня, которые Рейвен применит во время встречи с королем Фамрии. Мне придется сделать выбор между жизнью Эшли и репутацией Элоры и сыграть нужную партию для Рейвена, почти самостоятельно вручив ему обесчещенную принцессу.
Это осознание заставило меня воспользоваться проклятым артефактом, который превращает солдат в животных. Физическая сила возрастает, как и магия; один такой маг стоит троих даже самых хорошо натренированных. Но побочные эффекты заставили даже моего отца полностью отказаться от этих артефактов и запретить их применение. Солдаты, движимые только инстинктами, которые способны только убивать и совокупляться, практически не поддавались контролю, а некоторые и вовсе сходили с ума, осознав, что натворили. Зато во время боя они превращались в безжалостных и почти непобедимых монстров.
Поэтому все боялись Рейвена Фокса и его магов, которые не брезговали применением подобных артефактов. Каким-то чудом Рейвену удалось подчинить магов под воздействием благодаря доработке артефакта, или потому что он и сам постоянно им пользовался, никто точно не может сказать.
Я совершил глупость, когда не послушал Эрика и всё таки пошёл за ней сам. Следовало отправить Фредерика. Но инстинкты быстро затмили мой разум. Когда мы подъезжали к замку, увидели, что ворота уже были закрыты изнутри. Мы понимали, что отпереть их займёт больше времени, чем у нас есть. Тогда командир предложил использовать артефакты, иначе нам не пробраться в замок достаточно быстро. Командир выбрал десяток своих самых адекватных солдат, а я взял один артефакт для себя.
Сначала я почувствовал только прилив магии и усиление агрессии, хотелось разрушать всё вокруг. Я думал, что вполне себя контролирую. Ощущение силы опьяняло, и мы быстро справились с магами, которые подходили к нам. Больше времени ушло на отключение пугалок Эшли.
Когда я обнаружил в кабинете Эрика и потрепанную Элору на его руках, я впал в ярость, требуя, чтобы они рассказали, где Эшли. Ответ Элоры немного притушил мой гнев. Солдаты в это время нашли графа, который отключил светомузыку. Эрик пытался убедить меня остаться в замке, а Фредерик был готов отправиться на поиски сам. Но я должен был лично убедиться, что моя девочка в порядке. Ведомый гневом, я совершил ошибку.
Я прихватил отряд, который должен был зачистить сад. Уже подходя к стене, нашелся последний из предателей. Не особо напрягаясь, я магией свернул ему шею. Тратить время на суд над предателями я был не намерен.
Осмотревшись, я не обнаружил Эшли и решил попробовал ее позвать. Как вовремя, я надел кулон. Почувствовав ее слабый зов, раздвинул лианы и предупредив девушку, что плохо контролирую себя, объяснил, что делать дальше. Но тут она совершила ошибку, и моя жажда убивать сменилась совершенно другим непреодолимым желанием.
Эшли погладила мою руку, и у меня будто лава по венам потекла. Затуманенный мозг отключился, осталась чистая похоть. Я слабо осознавал, что делаю. Все, на что хватило самоконтроля, это попытаться предупредить, что я не могу остановиться, чтобы она не сопротивлялась и не сделала хуже. Связь только подогревала бурлящее желание. Утолив жажду, стало легче, и я все же отправил Эшли в замок.
Придя в себя, я вспомнил ее взгляд и все, что натворил. Захотелось биться головой о стену, но сделанного не изменить. Я несколько раз пытался извиниться перед девушкой и объяснить, что произошло. Но Эшли шарахалась от меня, как от монстра, боясь подпустить ближе, чем на пару метров. В какой-то степени я и был тем монстром, и не хотелось знать, насколько далеко я способен был зайти в таком состоянии и что еще совершить.