Мой брат повернул и встретил новую толпу беженцев. У него мелькнула смутная мысль, что он, может быть, увидит меня. Он обратил внимание на необычно большое количество полисменов, регулирующих движение. Некоторые из беженцев разговаривали с пассажирами омнибусов. Один уверял, что видел инопланетян. "Паровые котлы на ходулях, говорю вам, и шагают, как люди". Большинство беженцев казались взволнованными и возбужденными.
Рестораны были переполнены беженцами. На всех углах толпились люди, читали газеты, возбужденно разговаривали или молча смотрели на этих необычных воскресных гостей. Беженцы все прибывали, и к вечеру, по словам брата, улицы походили в день скачек. Мой брат расспрашивал многих из беженцев, но они давали очень неопределенные ответы.
Никто не мог сообщить ничего нового относительно. Один человек уверял его совершенно разрушен еще прошлой ночью.
- Я из другого города, - сказал он. - Рано утром прикатил велосипедист, забегал в каждый дом и советовал уходить. Потом появились солдаты. Мы вышли посмотреть: на юге дым, сплошной дым, и никто не приходит оттуда. Потом мы услыхали гул орудий повалил народ. Я запер свой дом и тоже ушел вместе с другими.
В толпе слышался ропот, ругали правительство за то, что оно оказалось неспособным сразу справиться с марсианами.
Около восьми часов в южной части города ясно слышалась канонада. На главных улицах ее заглушал шум движения, но, спускаясь тихими переулками к реке, брат ясно расслышал гул орудий.
В девятом часу он шел обратно к своей квартире . Он очень беспокоился обо мне, понимая, насколько положение серьезно. Как и я в ночь на субботу, он заразился военной истерией. Он думал о безмолвных, выжидающих пушках, о таборах беженцев, старался представить себе "паровые котлы на ходулях" в сто футов вышиною.
На нем проехало несколько повозок с беженцами но слухи распространялись так медленно,были, как всегда, полны воскресной гуляющей толпой, хотя кое-где обсуждались последние события. В парке, как обычно, под редкими газовыми фонарями прогуливались молчаливые парочки. Ночь была темная и тихая, слегка душная; гул орудий доносился с перерывами; после полуночи на юге блеснуло что-то вроде зарницы.
Брат читал и перечитывал газету, тревога обо мне все росла. Он не мог успокоиться и после ужина снова пошел бесцельно бродить по городу. Потом вернулся и тщетно попытался засесть за свои записи лекций. Он лег спать после полуночи, ему снились зловещие сны, но не прошло и двух часов, как его разбудил стук дверных молоточков, топанье ног по мостовой, отдаленный барабанный бой и звон колоколов. На потолке вспыхивали красные отблески. С минуту он лежал и не мог понять, что случилось. Наступил уже день или все сошли с ума? Потом вскочил с постели и подбежал к окну.
Его комната помещалась в мезонине; распахнув очно, он услышал крики с обоих концов улицы. Из окон высовывались и перекликались заспанные, полуодетые люди. "Они идут! - кричал полисмен, стуча в дверь. - Марсиане приближаются! - И спешил к следующей двери.
Из казармы слышался барабанный бой и звуки трубы; со всех церквей доносился бурный, нестройный набат. Хлопали двери; темные окна домов на противоположной стороне вспыхивали желтыми огоньками.
По улице во весь опор промчалась закрытая карета, шум колес раздался из-за угла, перешел в оглушительный грохот под окном и замер где-то вдали. Вслед за каретой пронеслись два кэба - авангард целой вереницы экипажей, мчавшихся к вокзалу где можно было сесть в специальные поезда Северо-Западной дороги, вместо того чтобы спускаться.
Мой брат долго смотрел из окна в тупом изумлении; он видел, как полисмены перебегали от двери к двери, стуча молотком и возвещая все ту же непостижимую новость. Вдруг дверь позади него отворилась и вошел сосед, занимавший комнату напротив, он был в рубашке, брюках и туфлях, подтяжки болтались, волосы были взлохмачены.
- Что за чертовщина? - спросил он. - Пожар? Почему такая суматоха?
Оба высунулись из окна, стараясь разобрать, что кричат полисмены. Из боковых улиц повалил народ, останавливаясь кучками на углах.
- В чем дело, черт возьми? - спросил сосед.
Мой брат что-то ответил ему и стал одеваться, подбегая с каждой принадлежностью туалета к окну, чтобы видеть, что происходит на улице. Из-за угла выскочили газетчики с необычно ранними выпусками газет, крича во все горло: