Мы обе знали, какой — тот, который в данный момент о чем-то оживленно толковал с Кудром и Тай, попутно разбудив Эрха, а затем Элору. Нувасна уже проснулась.
С какой целью принцесса затеяла разговор на подобную тему?
Уязвленной Красуантия не выглядела — скорее, даже довольной. Значит, не ревнует. Но в чем ее интерес? В развлечении? Об этом я ее и спросила.
— Не только, — девушка лукаво улыбнулась, — как преемница главы государства я заинтересована в том, чтобы оно укрепляло свои позиции по отношению к любым враждебным факторам.
— И? — я по-прежнему не улавливала ход ее мыслей.
— Ты — представительница влиятельной организации, к тому же — междумировой. Следовательно, через тебя я могу заключить выгодный союз, возможно, даже и не один, — объяснила Красуантия. — Насколько я поняла, рыцарь намерен после свершения главного своего подвига отправиться с тобой и стать таким же, как ты… как вы там называетесь? Колдуны?
— Смысловеры, — поправила я. — Колдун может быть смысловером, но не каждый смысловер — колдун.
— Не трудись. Как по мне, лебеда с одного огорода, — отмахнулась принцесса. — Так вот, чем больше вас таких будут моими друзьями, тем прочнее закрепятся мои позиции как будущей королевы.
Прагматичность я могу понять. Но это явно еще не все.
К нам подошла Нувасна с бутербродами. Мы взяли по одному — ведьма, похоже, при готовке ориентировалась на Эрха.
— Много ли ты знаешь о принцессах, драконица? — спросила Красуантия.
— Не похищала ни одной, — ты не в счет, — так что на поверхностном уровне.
Шутка впрок не пошла.
— Ты лучше меня знаешь, насколько наш мир дремуч. Мы еще не переросли уклад общества, в котором у женщин заскорузнувшие роли, — отрывисто бросила Красуантия. — Моя жизнь протекает в каменной клетке под постоянным давлением чужих ожиданий. Самое забавное в них то, что, как ни старайся, оправдать их все заведомо невозможно, всегда сыщется недовольный троюродный дядюшка. Я с первой минуты жизни разочаровала отца и его присных, родившись девочкой, — она усмехнулась. — О чем думают девчонки, когда мечтают стать принцессами? Уж точно не об этом. Единственной отдушиной для меня всегда были истории — нянюшкины сказки, книги, свитки моего наставника… Я сравнивала себя с вымышленными принцессами и думала — где и что за страна такая была, в которой они ТАКИЕ существовали⁈ Почему они могли себя вести так, а не иначе, а я не могу? И я взяла пример с той принцессы, которой все капризы сходили с рук. Многие считают меня истеричной, недалекой особой, которая только и делает, что визжит, похищается и ругается по поводу и без оного, — пусть так думают и далее. Они не знают, чего от меня ожидать, и предпочитают со мной не связываться.
Своеобразное, конечно, решение проблемы гендерной роли, но не мне судить. И я по-прежнему не понимала, к чему клонит моя собеседница. Перебивать ее я опасалась.
Красуантия склонила голову к плечу. Ее глаза, обведенные темными кругами недосыпа, ярко выделялись на бледном лице.
— Как меня учили, один из надежнейших способов властвовать — внушать трепет. Сама же я постигла то, что нет ничего страшнее неопределенности, даже мельчайшей. Сомневающийся человек ни на что не годен.
— И как это относится ко мне?
— Напрямую. За месяц, проведенный в Изнутрин, я наблюдала и слушала. Уж не знаю, как определять степень этой вашей драконистости, но точно могу сказать одно: ты не похожа на Чужеяда. Он — бесчувственная чешуйчатая скотина, даром что злобой пышет. А ты настоящая. Человечная.
Я чуть не расхохоталась. Однако последующие слова принцессы подействовали подобно ледяному душу:
— Поэтому я наблюдала за тобой и Белым Рыцарем. Вы сейчас — наши главные козыри против Гада и того колдуна, вам нельзя сомневаться, особенно в делах сердечных. Ты либо столь же невежественна в таких вещах, либо все-таки дрянь, которая играет с чувствами доверчивого парня. Но, думаю, верно скорее первое. Я права? Ты сомневаешься, так? В чем?
Вот только душеспасительных разговоров мне и не хватало с утра пораньше!
— Сомневаюсь — бить его или не бить, — огрызнулась я. — Потому что для подобных отношений не время, не место и… вообще. Разница между нами чересчур велика. Он не поймет.
Красуантия сочувственно вздохнула.
— А ты решила все за вас двоих, да? Напрасно.
— Никаких «нас двоих» нет! — прошипела я, оглядываясь по сторонам — но никому не было интереса до наших с принцессой разборок. Репутация Ее Высочества сделала свое дело. — И не будет!
Принцесса поцокала языком, наклонилась к моему уху и прошептала:
— Сдается мне, он тебя переупрямит. Так что заранее смирись и определись уже, Тис Зеленый. Отличная ведь сказка получится: черная драконица — Дама Сердца у Белого Рыцаря! А получится сказка, по закону сладится и счастливая сказочная концовка! Чур, первого ребенка в мою честь назовете!
Она демонически расхохоталась и убежала.
Я вышла из ступора и поскорее переключилась на остаток бутерброда, но кусок не лез в горло.
Язва венценосная, всю душу растравила… Некогда об ЭТОМ думать, не-ког-да!!! У нас на носу вторжение демонов, злобный некромант и взбешенный дракон, а принцессе приспичило поиграть в сваху! И нашла же, кого сводить! Неужели ее Суданский надоумил? Нет, он для этого слишком наивный, Красуантия сама сделала выводы. У-у… попадешься ты мне, Твое Высочество, я тебе устрою темную… А вот тут-то накрылец. Прическу испортить до непотребного состояния у нее уже невозможно (разве налысо подстричь?), зубной пасты здесь нет (все вместо нее какие-то листочки методично разжевывают), да и прелестное личико принцессы в натуральном виде пугает местных жителей круче перекошенной гоблинской рожи. Совсем уж членовредительски пакостить не хочется, а на что-то более-менее безопасное не хватает фантазии. У Суданского, что ли, совета спросить? Что-то мне подсказывает, что он не захочет быть участником подобной авантюры. Да и мелочно это — мстить за слова, не вышедшие за пределы диалога. Принцесса точно не станет рассказывать об этом направо-налево.
А уж если рыцарю приспичит поговорить по душам, из него душу и вытрясу. Фигурально, разумеется.
К завершению завтрака Элора взялась организовать запоздалый умывальник и заодно практическое занятие для Артема; она все еще не оставляла затею утереть нос Эрро с его, как она выразилась, «укоренившимися гендерными предрассудками». Избранная жертва эксперимента пять минут пыхтел, надувал щеки, округлял серые глаза, бурно жестикулировал и кое-чего добился: вдвоем они наколдовали нечто вроде замкнутого мини-водопада — поток из ниоткуда в никуда, в котором все желающие запросто могли принять душ. Однако на длительные водные процедуры не было времени, поэтому мы просто поочередно умылись. Кудру и Тай, правда, это мало помогло, им требовалась полноценная баня или ванна.
— Странно, что Пинн до сих пор не вернулся, — заметила Элора, пристально глядя на верхушки деревьев, пока Суданский, отфыркиваясь, плескал воду горстями в лицо. — Он бы легко разыскал нас, даже в темноте.
— Думаешь, он мог попасться Гигроссулу? — спросила я.
— Не исключаю такой возможности, — эльфийка прикусила губу. — Элементали — нестабильные сущности…
Эрх резко вскинул руку, призывая всех к молчанию. Элора развеяла заклинание водопровода, прекратив журчание воды. Все замерли, прислушиваясь.
Птицы тоже притихли — из-за ритмичного нарастающего шума.
К нам приближалось что-то крупное.
Рыцари схватились за мечи, Тай — за любимую скалку. Эрх, крякнув, на манер дубины поднял поваленное деревце.
Единственной, кто совершенно не напрягся, была Нувасна, и я тоже расслабилась. Вполне оправданно: из глубины леса, откуда мы и пришли, выскочила ведьминская избушка; она притормозила, но, не успев сманеврировать, с треском застряла между двух сосен. Дверь распахнулась, и из темного избушечного нутра (назвать его помещением или комнатой не поворачивался язык) на крылечко по инерции выпала фигура с лохматой рыжей головой и потрясающим, нежно-салатовым цветом лица.
— Да чтоб я… ИК! хоть еще раз… согласилась кататься на этой… ИК! штуке… — заплетающимся языком выдала Алина и повисла на избушечьей столбоноге.