- Сам с собою беседу веду. Грохнул варнака?
- А он не жилец был - ты ему бок прострелил, а еще он ногу сломал. Видно бежал сломя голову, со страху не глядя куда ступает, ну и застряла нога меж двух валежин, а тут ты ему добавил в бочину. Вот он рванулся, ну и сломал ногу то. От того и выл.
- Ладно. Хрен с ним. Нам то, что делать теперь?
- Перво-наперво перевязаться надо. Опять достал меня Рябой. Вишь руку насквозь прострелил.
- Кость не задел?
- Вроде не задел, летна боль. Хотя и больно, но рукой двигать могу.
- Нам Баба Ходора травок, да лекарств каких то в дорогу давала. Бинт там был, да самогону пузырек. Пойду поищу. - Я поднялся с пенька и скривился от тянущей боли в боку.
- Тебя, однако, тоже задело. – Обеспокоился дед. – Снимай хламиду свою.
Я снял куртку. Рубаха на боку намокла от крови. Пришлось и рубашку снимать. Когда шипя от боли стянул рубаху и показал раненый бок деду, тот облегченно вздохнул:
- Легко отделался, дробь лишь поцарапала бок то.
Я глянул на рану и правда, дробь пропахала на боку две кровавые борозды. Кровь уже не текла, но было больно.
- Тятя! Надо самогонкой раны промыть, мхом посыпать и завязать чистой тряпкой.
Я покопался в вещах, нашел мешочек с Бабы Ходориным лекарством. Потом залил самогонкой дедовский прострелянный бицепс, засыпал сушеным мхом, который нам был выдан знахаркой в качестве антисептика, и замотал чистой тряпкой. То же самое дед проделал и со мной. Было очень больно, но пришлось терпеть. Когда боль немного притихла, осмотрелся.
В шагах десяти валялся без сознания Рябой. Дед не обращая внимания на болт, торчащий в его руке засунул в рукава тонкую, но крепкую палку и связал ноги. Рябой лежал мордой вниз и, раскинув в стороны руки, изображал из себя крест. Я подошел к нему, потрогал шею, пытаясь нащупать пульс. Пульса не обнаружил, но шея была теплая. Вроде живой, но связан надежно – не убежит.
- Тятя, там – я указал направление кивком головы - лошади и еще один варнак.
- Пойдем поглядим, что там за варнак, летна боль?
Идти никуда не хотелось, что-то устал я, но, пересилив слабость, пошел с дедом на полянку, где оставил лошадей и еще одного любителя пограбить. Как и ожидалось плюгавый никуда не ушел, хотя, судя по следам, упорно пытался. Увязавшийся за нами Кабай, первым подбежал к нему и обнюхав, порычал пугая того не маленькими клыками.
- Эк ты его, летна боль. – Покачал головой дед. Вынул нож и перерезал веревку, освобождая плюгавому ногу. Руки развязывать не стал, схватив мужиченку за шиворот поставил на ноги. У того немедленно спали штаны. Увидев это непотребство дед в сердцах сплюнул и приказал мне:
- Коней друг за другом привяжи и веди к нам. - Потом освободил плюгавому руки и сказал. – А ты, милок, штаны то подбери и баловать не вздумай, а то пес тебе хозяйство то отчекрыжит.
Кабай, коротко гавкнул, как бы подтверждая сказанное. Плюгавый, придерживая обеими руками штаны и подволакивая занемевшую ногу, обреченно поплелся в наш лагерь. Я же привязав лошадей друг за другом уздечками за седла, потянул переднюю за собой. Кони оказались смирными и покорно двинулись следом.
Доведя коней до нашей стоянки, привязал их к деревьям и на подгибающихся ногах подошел к пеньку возле костра и плюхнувшись на него сказал деду:
- Тятя, я немного отдохну, а ты обыщи этих, а то может заныкали чего.
Дед внимательно посмотрел на меня, покачал головой и произнес:
- Да ты никак сомлел. Летна боль! Посиди я сейчас. – С этими словами он порылся в нашем барахле, достал небольшую склянку, заткнутую настоящей пробкой, открыл ее и протянул мне:
- Глотни-ка пару раз.
Я сделал пару осторожных глотков. Это оказалась крепчайшая настойка каких-то трав. Дед подал кружку воды. Я схватил ее и торопливо выпил, стараясь залить пожар во роту и желудке.
- Что это? – Просипел я.
Дед, не отвечая на мой вопрос, приложился к склянке, сделал хороший глоток, запил водой.
- Хорошо пробирает. Настойка какая-то. Савватеевна сказала: «На крайний случай». Предупредила еще, чтобы не пили много. Один-два раза вреда не будет, а больше нельзя.
Блин! Наркотик, наверное, какой-то. Этого мне только для полного счастья не хватало! Тем не менее, настойка подействовала. Минут через десять я почувствовал, что усталость куда-то ушла и появился даже некий кураж. Дед с нескрываемым интересом следил за мной. Увидев, что встаю с пенька спросил:
- Ну как? Полегчало? – Я кивнул. – Раз полегчало, давай заканчивать с варнаками, а то скоро стемнеет.
Обыск седельных сумок и самих несостоявшихся грабителей, несколько подзатянулся, но он того стоил. Мы стали богаче на четыре с лишним килограмма золота и почти пятьсот рублей ассигнациями. Причем и золото и деньги были найдены в кошелях висевших на поясах Рябого и мужика, который чуть не застрелил Кабая.