Глава 8.
Осторожно спустились со стены на веревках, и тихо ступая друг за другом, что называется, след в след, пробрались за границу спящего лагеря. В некоторых местах стоял караул, но и они уже почти спали. Мы аккуратно сняли первого и, запеленав его спящего, отправились с ним обратно.
- А нечего стоять в человечьем облике! Это только волки не спят поутру. Недаром это время называют «волчьим», - усмехалась я со своими ребятами, когда принесли спелёнутого итра к себе на базу.
Он попытался обернуться, но наш маг не дал ему, надев на шею металлический ошейник:
- Ты пес - вот и держи поводок!
При помощи той же магии, пленный рассказал нам примерный замысел главного итра и мы поняли, что они уже решили уходить без осады, но собрались разорить ближние села, если не приду к главному итру сама.
- Своих не отдаем! – зло сплюнул тогда воевода, когда ему доложили об итогах первой вылазки. – Придется выходить и принимать бой. Не давать же им своих на растерзание. Только нас все же мало. Когда князь будет с подмогой - неизвестно.
- А можно мне с моими ребятами сходить еще и попробовать привести пленным самого главного? – вмешалась я, поглядывая с нетерпением на воеводу.
Тот только замахал руками:
- Нет-нет! Куда там! Он с такими колдунами в окружении, что вам не пробиться никогда! Да и сторожевых псов там полно вокруг.
- А мы попробуем, - перебила его. – Тихонько так! По-пластунски.
- Это как «по-пластунски»? – удивился он.
- Увидите! – усмехнулась я.
Посовещавшись, согласились подождать еще одну ночь.
Темнота намного сильнее перед рассветом. Но уже короче становятся, ведь впереди лето. Поэтому я решила взять из своих только троих разведчиков, тех, с кем мне было комфортно, то есть, они меня понимали с полунамека, почти только жестами.
Прошли до самого шатра главного и, уложив троих караульных, откинули полог. Я проникла под тяжелый навес, и тот час остановилась, как вкопанная – передо мной стоял сам главный волкопес, тот, который хотел захватить меня любой ценой. Даже при незначительном свете, я видела его торжествующий оскал:
- Сама пришла, красавица!
Я была в полном шоке:
- Как он понял, что я женщина? – мелькала шальная мысль.
И пока отходила от шока, он щелкнул пальцами и зажег лучину, то есть небольшую деревянную щепку в руках. Свет вспыхнул ярко и осветил мое растерянное лицо.
- Что, не ожидала, что я знаю, кто ты такая, несмотря на мужское тело? – осклабился он и тут я увидела, как его лицо превращается в волчье или собачье. И так вперемешку. У меня просто челюсть отвисла:
- Как это все может быть? – мешались мысли в голове.
И все-таки взяла себя в руки и навесила ему такой удар в челюсть, что тот мешком свалился на пол и отключился. Сама не ожидая такого, едва пришла в себя и тут же скрутила его ремнями, снятыми с его же стражи. Пока я так действовала, мои разведчики стояли в полный рост у шатра, изображая караул, чтобы никто не обратил внимание на их исчезновение. Передав скрученного итра ребятам, я прикрывала отход. Мы шли медленно между едва горевшими кострами не все вместе, а порознь, рассредоточившись по всему лагерю. И только один, самый выносливый разведчик, нес на плече закутанного в ковер главного. Никто так и не поинтересовался кто мы такие и что несем. «Час волка» был в полном смысле часом истинного морфея. Даже волкопсы ему поддавались, тем более в человечьем обличии.
- То же, мне, сторожа хреновы! – усмехалась я, проходя мимо сонных караульных у костров и палаток, где спали итры. – Я бы вам и полкопейки не дала за службу!
Доставили мы главного в крепость уже когда светало. Магический ошейник, что был мною надет еще при связывании в шатре, воевода приказал снять и привести того к нему в кабинет.
О чем те говорили меж собой, мы были не в курсе, но после этого он приказал открыть ворота и отпустить итра. Я не знала, что мне делать, вся в расстройстве и в огорчении. Ну, во-первых, о чем тот Иванычу рассказал, и во-вторых, зачем того отпустил. Я очень боялась, что итр расскажет воеводе о моем превращении и тот просто выгонит нас из крепости, а еще хуже посадит в подземелье и отдаст в руки своих магов, чтобы те вызнали правду. Но мои опасения были напрасны - итр ничего не сказал, только когда мы стояли у ворот, куда проходил главный волкопес, он поискал меня глазами, как-то прищурился и покачал мне пальцем, будто пригрозил что. Мои спрашивали, мол, что это он, на что я отвечала, что грозит после пленения:
- Не ожидал такой прыти с нашей стороны, вот и предупреждает о чем-то. Но меня не запугать какому-то шелудивому псу! – хорохорилась я, показывая своим свое отношение к действию отпущенного главного итра. – Зря, Иваныч, ты его отпустил! Надо было бы подержать в ошейнике подольше! Пусть бы понял, что своих собак мы держим на привязи.