- Как пойдет, - пожал тот плечами. – Пока не прогонят.
- Это как? – остановилась я, с удивлением глядя на серьезное лицо мужика.
- А вот прибегут оборотни и погонят нас за лишнюю вырубку. Так всегда бывает, когда мы перебарщиваем с дровами. Они-то и есть главные хозяева, кроме князя, конечно. Тот с ними заключает договор, а они сами следят за вырубкой. Разрешают только помеченные деревья рубить. Да столько, сколько сами скажут. А счет не ведут. Как-то сами знают. Или их колдуны говорят. Те с лесом просто своими жилами связаны.
- А что если самим рубить? - спросила я, удивляясь все больше.
- Тогда и убить могут, - как-то равнодушно ответил он и повел распряженную лошадь к другим, стреножив и повесив на морду мешок с овсом. Телеги, а их было шесть, расставили по кругу лагеря.
- От волков, - хмыкнул Палыч, увидев мою расстроенную физию. – Не боись! Если что, то отобьемся. Мы тоже не лыком шиты. Гляди!
Он показал мне голень, с привязанным к нему ножнами с большим тесаком.
- К тому же они тоже не хотят смерти. Если увидят ножи, то не будут бросаться сразу. Погодят, пока старшие не пояснят в чем дело.
- А сама нож не взяла, - почему-то скисла я и поморщилась. – Еще и такая вот напасть на мою голову.
Вздохнув, принялась за дело. Определилась с местом ночевки - Палыч позвал сам. Пошла смотреть в телегах орудие труда – пилы и топоры. Выбрала себе по руке один топорик и вернулась к костру. Присела со всеми и попила горячего чаю с куском хлеба, что дали в руки. Распоряжался лагерем старший сын старосты, он же был и кошеваром и бригадиром. Считал и смотрел за работой, что-то записывал в свою тетрадку небольшим карандашом, без конца слюнявя его, отчего губы его были как бы в чернилах.
- Ох, ты ж! – удивленно вскинула я брови. – Надо же! Чернильный карандаш! Давненько таких не видывала! Со времен своей прабабки, что расписывалась им, слюнявя огрызок карандаша, пренебрегая шариковой ручкой.
- Не могу держать в пальцах ету вашу пластиковую палку. Скользит как-то в руце, - похохатывала она, когда я уговаривала ее перейти на ручку. Огрызок карандаша, что хранила она еще со времен войны, когда писала письма своему мужу, то есть моему прадеду, всегда был у нее под рукой, и она писала или подписывалась именно им, слюняв в губах, как и этот мужик.
Я покачала головой и пошла вслед за средним сыном, который выделил меня с Палычем для валки деревьев. Нужно было подрубать стволы и затем, толкая их друг на друга, валить к центру.
- Правильно валят. Молодцы, - почему-то похвалила я их, едва шепча себе под нос.
Работа началась. Вначале я рубила ствол неграмотно, но потом приловчилась и рубка началась. Толкала плечом подрубленные, наваливаясь на них всем телом. Палыч тоже помогал при этом. Вдвоем мы за полдня до обеда свалили с десяток стволов. Устала с непривычки, но была довольна. Особенно после слов Палыча:
- Здоров же, ты, паря! Видать не все силы пропил. Ишь, как робишь. Вот что значит молодость! – вздохнул он с тоской.
Я же сама от себя не ожидала.
Да, конечно, мужское тело приспособлено к таким силовым действиям, но мне-то было сначала удивительно, а потом забыла и решительно воспользовалась как своим.
После сытного и простого обеда, часик отдохнули и вновь принялись за работу. К вечеру так упахалась, что уже и ноги не держали. Еле осилила ужин и завалилась в шалаш спать. Вырубилась мгновенно.
Утро выдалось теплым, совсем, как и положено к середине осени. После краткого завтрака вновь вышли на делянку. И так еще пару дней. Потом сутки таскали створы, загружая на телеги и отправляя их в село.
Тело мое, вначале еле привыкшее к тяжелому труду лесоруба, болело во всех местах, но потом втянулась и уже чувствовала, как наливаются крепостью конечности, как уходит молочная кислота из мышц ног и рук. Да и грудная клетка была в напряжении и живот. Так что эта рубка дала мне многое. Самое главное – окрепло тело и вышел весь алкоголь. Голова от свежего воздуха работала отменно и я уже не слышала голосов, что приходили время от времени.
- Так и надо лечить слуховые галлюцинации, - сплевывала я всякий раз, когда казалось, что тишина установилась постоянной. – Тяжелая работа отбивает всякие там шизоидные слухи.
Мы еще дважды отгоняли обозы с дровами в село, когда пришли ОНИ.
Глава 4.
Кто это или что это были за волки-оборотни, я узнала сразу, хотя и представить себе не могла, как те выглядят. Просто, когда они пришли, то я увидела их сущность. Как сказать? Да просто поняла, что это не простые волки, эти были с человеком внутри при том, агрессивным и злобным. Им нужны были человеческие жизни, потому что они питались нашими магическими силами. Как это происходило, я не понимала, а лишь знала, что они враги человека.