— Ты уверена? Сколько времени? Ты звонила врачу?
— Уверена. Сейчас два тридцать, и да. Дежурный акушер сказал ехать в больницу, так как у меня отошли воды.
— Отошли?
— Да. Я встала, чтобы сходить в ванную, и вот.
— Хорошо. Хорошо. — Я начал метаться по комнате как торнадо. — Одевайся.
— Я уже одета.
— Я говорил сам с собой. — Я открывал и закрывал ящики, вытаскивая вещи и надевая их, не заботясь о том, что именно. Я сунул ноги в какие-то ботинки. Натянул шапку. В последнюю секунду вспомнил про дезодорант и быстренько воспользовался им под толстовкой, которую успел надеть.
— Джанни, расслабься. Возможно, пройдёт ещё несколько часов, прежде чем ребёнок появится. Мне нужно, чтобы ты не паниковал, хорошо?
Я обернулся и увидел Элли, стоявшую там с огромным животом и руками, упёртыми в поясницу. Её длинные тёмные волосы свободно ниспадали на плечи. Она выглядела такой юной и красивой, что у меня сжалось сердце. Я отбросил дезодорант в сторону и притянул её к себе.
— Тебе страшно?
— Да. — Она улыбнулась нервно, её карие глаза сияли от волнения. — Но ты же рядом, правда?
— Я рядом. Я не отойду от тебя ни на шаг.
— Тогда я в порядке.
Я поцеловал её в лоб и обнял, стараясь быть храбрее, чем я себя чувствовал. Ей нужно было, чтобы я оставался спокойным и уверенным, поэтому, даже если внутри меня бушевали тысячи разъярённых быков, я должен был быть неподвижным.
— Ты собрала сумку?
— Да, собрала.
— Тогда поехали.

Наш новый дом всё ещё пах свежей краской, и я читал, что это может быть вредно для ребёнка, но Элли заверила меня, что прошёл уже месяц с тех пор, как я покрасил стены спальни морской зелени несколькими слоями мягкого цвета слоновой кости. Это была почти моя единственная задача, пока не настало время собирать кроватку. Элли, её мама и моя мать заполнили комнату до отказа мебелью, подушками и мягкими игрушками. Я в основном просто стоял в стороне и наблюдал, как обустраивается детская, но должен признать, получилось неплохо. Мне нравилось, что она не была слишком «девчачьей» — никаких рюшек или розовой гаммы, только нейтральные цвета: слоновая кость, светло-коричневый и моховый зелёный. Моей любимой вещью там был огромный плюшевый жираф, которого я купил спонтанно. Элли закатила глаза и вздохнула, но всё же поставила его в угол рядом с книжной полкой.
Я помог ей спуститься по лестнице, через кухню и в гараж. Открывая дверцу машины для неё, я внезапно почувствовал, как нахлынули эмоции.
— Элли!
Она посмотрела на меня с тревогой.
— Что?
— Ты понимаешь, что в следующий раз, когда мы заедем в этот гараж, у нас будет ребёнок в этом кресле? — Я показал на детское автокресло, которое установил в своём внедорожнике на прошлой неделе.
Она рассмеялась.
— Очень на это надеюсь. Потому что сегодня я официально выселяю этого ребёнка из своего тела. Хватит уже.
Я держал её за руку всю дорогу до больницы.
— А что мы будем делать, если она не будет выглядеть как Клаудия Лупо?
— Она не посмеет появиться на свет с другим видом, — уверенно сказала Элли. — Мы с ней об этом не раз говорили.
Я рассмеялся.
— Хорошо.
– И обещаю, как только смогу подумать о планировании свадьбы, я поменяю фамилию на Лупо.
Я поднял её руку к своим губам и поцеловал тыльную сторону ладони. Мы долго обсуждали, когда будет лучше пожениться — до рождения ребёнка или после — и в итоге решили подождать. Наши родители надеялись, что мы поженимся сразу, но и Элли, и я были уверены в своём решении. Она заслуживала свадьбы своей мечты, а не спешного мероприятия. И хотя наши мамы клялись, что всё будет элегантно и красиво, и что они смогут всё организовать, мы с Элли твёрдо стояли на своём и защищали своё право делать всё по-своему. Для меня было достаточно, что она сказала «да» и носила кольцо на пальце.
— Все хорошо, — сказал я. — Мы поженимся, когда будем готовы. Нам не нужно делать всё в определённом порядке или так, как делают все остальные — это скучно.
Она посмотрела на меня и засмеялась.
— Мы никогда не будем скучными.
Я улыбнулся, и мне показалось, что моё сердце вот-вот взорвётся. Мог ли я когда-нибудь представить, что жизнь предложит приключение лучше, чем это? Создание семьи с человеком, которого ты любишь больше всего на свете? Испытывать счастье, которому нет слов? Чувствовать себя таким живым, что кажется, будто можешь выпрыгнуть из своей кожи?
Мои глаза наполнились слезами, и я снова поцеловал её руку. Я никогда не перестану быть благодарным за неё.