К нам подбежала полная пожилая дама с седыми волосами, очень похожая на Роуз, держа в руке кофейник.
— Это, наверное, вы те двое, про которых мне Роуз звонила. Проходите, садитесь куда хотите, — сказала она. — Сегодня утром не так уж много народу, так что выбор за вами.
Мы поблагодарили её, и я последовала за Джанни через зал к кабинке, где села напротив него. Стол был накрыт для двоих: перевёрнутые кружки стояли на бумажных салфетках с изображениями разных птиц Северной Америки. На моей был нарисована хохлатая синица, и я надеялась, что Джанни этого не заметит. Сняв шапку и перчатки, я расстегнула пальто и стянула его с плеч.
— Хочешь, я повешу? — предложил Джанни.
— Нет, спасибо.
Через минуту к нам подошла Мэй с меню и кофейником. Пока она переворачивала кружки и наполняла их кофе, она болтала без умолку.
— Как вам этот снежный шторм? Один из худших, что я видела за всю жизнь, а я видела много. Даже не была уверена, что Гарольд — это мой сын, он живёт прямо через дорогу — сможет добраться сюда, чтобы готовить с утра, но он смог, — она хихикнула с гордостью. — А иначе готовить и подавать пришлось бы мне. У нас тут табличка «365 дней», и я действительно имею в виду все 365. Ни разу не закрывались за двадцать семь лет.
— Мы это слышали от Роуз, — сказал Джанни. — Так что мне стоит попробовать?
— Фермерский омлет, — не задумываясь, ответила Мэй. — И с гарниром из колбасок и тостов. Мы сами делаем наши колбаски, и вам обязательно нужно их попробовать.
— Звучит отлично». Он вернул ей меню.
— Я возьму скрэмбл с беконом, пожалуйста, — сказала я. — И гарнир из картошки.
— Поняла. Будете сок?
Джанни и я одновременно покачали головами, и Мэй ушла отдать наш заказ Гарольду.
Оставшись снова наедине, я взяла толстую белую кружку с кофе и сделала глоток, старательно избегая взгляда Джанни.
— Мы собираемся поговорить? — спросил он.
— О чём?
— О том, что я сказал тебе вчера вечером.
— Не думаю, что здесь есть о чём говорить, — спокойно ответила я. — Ты должен принять эти предложения. Оба.
— Ты это говоришь потому, что хочешь избавиться от меня?
Я замялась.
— Отчасти.
Он рассмеялся.
— Хотя бы честно.
— Всегда. И, думаю, именно это меня так расстроило вчера. Я почувствовала, что ты был нечестен.
— Элли, мне просто нужно было время, чтобы всё обдумать. Я собирался тебе всё рассказать. А с обложкой журнала Дегустатора... — его глаза умоляли меня понять его позицию. — Я не мог сразу сказать. Не хотел задевать твои чувства.
Я отвела взгляд, чтобы его искренность не пробралась ко мне.
— Просто это выглядело так: в одну минуту ты говоришь: «Я всегда буду на твоей стороне»…
— Это правда.
— А в следующую: «И пока я здесь, у тебя за спиной, трусь своим членом о твою задницу, давай я ещё воткну нож и покручу его немного».
Он рассмеялся, но тут же сменил выражение лица на серьёзное.
— Извини.
Я пожала плечами.
— Возможно, всё было не так, но на тот момент именно так это ощущалось.
— Я понимаю, — сказал он. — И мне правда жаль.
Я сделала ещё глоток кофе, стараясь игнорировать, как участилось моё сердцебиение от его щенячьих глаз.
— Но давай забудем обо мне на минуту. Чего хочешь ты?
Джанни поднял свою кружку с кофе к губам и задумался.
— Я хочу просыпаться и чувствовать себя живым каждый день. Не хочу бояться идти на работу. Не хочу скучать. Хочу бросать себе вызов, пробовать новое и разное. А больше всего я хочу доказать, что миссис Пибоди была неправа.