На секунду я запуталась.
— Подожди. Миссис Пибоди, наша учительница из четвёртого класса?
— Да. Она однажды сказала, что я никогда ничего не добьюсь.
У меня отвисла челюсть.
— Она сказала это тебе в лицо?
— Да. Сказала, что я ленивый и тупой, пустая трата её времени, и что я никогда ничего не добьюсь.
— Это ужасно.
— Я имею в виду, оглядываясь назад, возможно, я не могу её винить, ведь я постоянно пропускал задания, болтал на уроках, дурачился и нарушал правила на площадке.
— Но она была взрослой, а ты ребёнком.
— Да. И я никому об этом не рассказывал — ни родителям, ни братьям, ни друзьям. Но я никогда этого не забывал. — Он снова уставился на свою кружку с кофе, будто это ничего не значило, но меня что-то задело.
— Ты ей поверил.
Он молчал несколько секунд. Затем ответил.
— Возможно.
— Она была взрослой, авторитетом, и ты ей поверил. — Моё сердце сжалось за девятилетнего мальчишку, который, должно быть, был убит такими словами учительницы. — Джанни, это была неправда. Может, ты и был не самым послушным учеником, но точно не тупым.
— Но я был не таким умным, как её любимчики. Она предпочитала умных и тихих детей вроде тебя. Тех, кто сидел спокойно с книжкой и действительно читал её. А я не мог высидеть и минуты, не начав оглядываться по сторонам и придумывать, чем себя занять, даже если это означало попасть в неприятности.
— Просто твои таланты не были ей очевидны. Думаю, сейчас она чувствует себя глупо. Посмотри, как далеко ты зашёл.
Он пожал плечами.
— Может, я должен её поблагодарить. Иногда, когда мне хочется сдаться, я вспоминаю, что она сказала.
Я улыбнулась.
— Как думаешь, она смотрела «Оближи мою тарелку»?
Джанни рассмеялся.
— Боже, надеюсь, что да.
— Если бы она пришла в Этуаль, ты бы отравил её ужин?
— Ни за что. Я бы постарался сделать его лучшим в её жизни. — Он улыбнулся мне поверх своей кружки. — А на десерт заставил бы её «съесть свои слова».
Я рассмеялась, ставя свою кружку на стол.
— Горькое блюдо. В любом случае, если ты чувствуешь себя застрявшим или скучающим в Этуаль, Джанни, тебе стоит уйти.
— В том-то и дело, что я не чувствую себя застрявшим или скучающим. Мне действительно нравится Этуаль, и если бы не это предложение, я бы не ушёл до конца контракта.
— Расскажи о предложении.
Пока мы ждали еду, а метель продолжала бушевать за окном, Джанни объяснил мне концепцию шоу Горячий хаос. У меня болели бока от смеха, и я чуть не поперхнулась кофе, но я понимала, почему у него есть предчувствие, что шоу выстрелит — особенно с ним в роли ведущего.
— Хорошие деньги? — спросила я.
— Чертовски хорошие деньги. — Он покачал головой. — Будет очень сложно отказаться.
— Тогда не отказывайся.
В этот момент появилась Мэй с нашей едой.
— Готовы? — спросила она с улыбкой.
— Ещё как, — ответил Джанни, отодвинув свою кружку и постучав по своей подставке с птичкой. — Можете положить прямо сюда, на моего поползня.
Я покачала головой, пока Мэй ставила перед нами две огромные тарелки еды. Джанни всегда будет десятилетним мальчишкой в глубине души.
Наш завтрак выглядел восхитительно, и мы с жадностью принялись за еду. Последний полноценный приём пищи у нас обоих был почти двадцать четыре часа назад, и мы были ужасно голодны. Возможно, именно поэтому всё казалось таким вкусным, но не только. Яичница была нежной и идеально приготовленной, бекон — толстым и хрустящим, а картошка — с идеальной золотистой корочкой. Джанни сказал, что его омлет был великолепен, и обменял немного своей домашней колбасы на кусочек моего бекона и вилку картошки, которую, конечно же, украл с моей тарелки.
— Значит, ты думаешь, что мне стоит принять участие в шоу? — спросил он задумчиво.
— Да. Если оно станет популярным — а я уверена, так и будет, — ты сможешь сам выбирать, что делать дальше. Возможно, канал даст тебе то самое кулинарное шоу-путешествие, о котором ты мечтаешь.