На стене справа от меня были развешаны увеличенные фотографии Джанни и меня — не меньше дюжины, начиная с тех времён, когда нам было лет пять-шесть, и заканчивая выпускным из старшей школы.
В оцепенении я подошла ближе, прикрыв рот рукой. Сердце бешено колотилось.
— Что это, Джанни?
Он встал рядом со мной.
— Это мы, — тихо сказал он, пока мои глаза рассматривали каждую фотографию.
Первый день школы. Мы стоим бок о бок на нашем первом причастии. В песке и солнцезащитном креме на пляже. Лепим снеговика во дворе у Лупо. Пьём горячий шоколад, сидя рядом после этого. С нелепыми брекетами (у меня) и слишком длинными волосами, которые явно просили стрижки (у него), перед школьной дискотекой. Его руки обнимают меня на выпускном.
— Но… зачем? — Мой голос дрожал.
— Когда я спросил тебя, «а как же мы?», ты ответила, что нас не существует. Что нас никогда не было. Я хотел показать тебе, что это неправда. Мы всегда были. — Он мягко взял меня за плечи и повернул лицом к себе. — Я не поеду в Калифорнию, Элли.
— Ты не едешь?
Он покачал головой.
— Почему?
— Потому что моя работа здесь. Моя жизнь здесь. Моя семья здесь, — сказал он, и я узнала свои собственные слова, которые сказала ему, когда отказалась от переезда в Голливуд. — Ты здесь. Я хочу быть там, где ты.
— Правда? — Слезы наполнили мои глаза.
— Да. Даже до того, как ты сказала мне, что беременна, я не мог перестать думать о тебе. Что-то в мысли о том, чтобы уехать, было неправильным, и я не понимал, что именно – но я знал, что буду скучать по тебе, по Этуаль, по нашей совместной работе. Я просто был слишком упрям, чтобы это признать. И я боялся, что ты посмеешься надо мной, если я скажу, что между нами может быть что-то большее.
— А как насчет того, что ты говорил в мотеле? О том, что никогда не хочешь оседать, что скучаешь с одним человеком, что тебе нужен адреналин чего-то нового? Я думала, ты хочешь идти туда, куда приведет жизнь.
— Хватит, — Джанни взял мои руки в свои. — Я всегда верил, что нужно следовать зову сердца, и раньше это означало двигаться, менять обстановку, искать новые приключения. Но жизнь привела меня к тебе, Элли. И мое сердце говорит, что то, что у нас есть, лучше любого адреналина нового начинания. Может быть, ты и я – это и есть самое большое приключение. Что скажешь?
Слезы, которые я сдерживала все утро, наконец прорвались. Я уронила голову на грудь и разрыдалась. Джанни обнял меня и мягко качал, гладя по спине.
— Это какой-то розыгрыш? — всхлипывала я. — Ты собираешься заставить меня отвезти тебя в аэропорт после этого?
— Нет. — Он мягко рассмеялся и прижал меня крепче. — Больше никаких уловок. Это по-настоящему, Элли. Я здесь, я остаюсь, и я твой – если ты захочешь.
— Я хочу тебя. — Произнести это вслух было так приятно. Я посмотрела на него и повторила. — Я хочу тебя.
Он жадно поцеловал меня, а я обвила его шею руками, цепляясь так, будто больше никогда не отпущу. Не прерывая поцелуя, он поднял меня на руки и понес вверх по лестнице в спальню. Осторожно положив меня на кровать, он оперся на руки.
— Все нормально? Я не хочу причинить тебе боль или раздавить нашего малыша-лайма. Ему нужно стать сливой.
Я рассмеялась и скинула обувь.
— Мы в порядке.
— Я буду осторожен, — сказал он, но уже снимал через голову свою толстовку и футболку, затем мой свитер и топ, скидывая джинсы и стягивая мои.
Когда я осталась перед ним обнаженной, я почувствовала себя немного неловко.
— Мое тело уже меняется. Может, ты этого не замечаешь, но…
— Твое тело еще прекраснее, чем было раньше, — сказал он, жадно разглядывая меня. — Хотя я думал, что это невозможно.
Я улыбнулась.
— Спасибо.
— Я серьезно, Элли. Не знаю, из-за беременности это или нет, но я никогда не чувствовал себя так раньше.
— Как?
Он выглядел немного озадаченным.
— Это странное сочетание желания заняться с тобой любовью, как дикий зверь, и одновременно желания построить башню, чтобы держать тебя в безопасности от таких похотливых зверей, как я, внизу.
Улыбнувшись, я потянулась к его широким, сильным плечам и притянула его ближе.
— Ты единственный зверь, которого я пущу внутрь, — прошептала я. — Обещаю.
— Нам нужно спешить? — спросил он, зарываясь лицом в мою шею и целуя, постепенно спускаясь к груди.
— Мне нужно вернуться на работу не позже часа, — ответила я, выгибая спину, когда его язык прошелся по затвердевшему соску. — Но сейчас только десять, верно? У нас полно времени.