Я знала, что должна была обратиться в полицию и всё рассказать. А ещё я знала, что, когда открывается правда, народная ненависть обрушивается не только на убийц, но и на их родственников. Им летят камни в окна, им приходится отчисляться из института, менять фамилии, переезжать в другой город.
Я была не готова к этому и ничего никому не сказала. Моя бабушка безуспешно звонила мне каждый день и один раз прислала сообщение: «Прости, Маша! Я больше этим не занимаюсь! Клянусь тебе». Я не ответила.
Бабушка стала звонить всё реже и наконец перестала.
Я решила поехать в село. Не заходя в дом, попросить вынести мне вещи. Попрощаться с бабушкой и посоветовать явиться с повинной.
Но бабушки не оказалось дома. Заснеженный двор и занесённый порог, говорили, что её уже давно здесь нет.
Все улицы в районе её участка завалило сугробами. Я не встретила ни одного человека в селе.
И «теремок» выглядел теперь не просто старым, а полуразваленным. Крыша совсем просела под тяжестью снежной шапки. Дверь держала только наледь. Я вылила весь чай из термоса на крыльцо, чтобы попасть внутрь.
Погреб был открыт. Замки и петли сорваны, а сломанная крышка люка валялась у стены. Одно из окон комнаты было выбито, а по всему полу валялись разодранные останки человеческого тела. Я подумала, что это очередная жертва моей бабушки, но это была она сама! Это её голова была приморожена к полу.
Какой зверь мог такое сделать?..
Она не сошла с ума. Что-то жило в погребе. Бабушка перестала его кормить и просто сидела здесь, пока оно не вырвалось наружу.
Вот почему в селе больше не чистят дороги…
Зачёркнутое лицо
Может в этом и не было смысла, но я не захотел жить в районе своего детства, когда получил от матери в наследство квартиру. Я её продал и купил другую квартиру в районе того же уровня, в точно такой же «хрущёвке». Зато здесь не было и тени воспоминаний о несчастливом прошлом.
Наконец-то у меня есть своя, несъёмная квартира, где я могу быть один. Какое-то время я радовался этому всякий раз, когда возвращался с работы.
И в тот вечер тоже был в хорошем настроении. Подходя к подъезду, я увидел мужичка. Он стоял в тапках и в домашней одежде, только куртку сверху накинул. Мужичок переминался с ноги на ногу. Его лицо покраснело от холода. Он посмотрел на меня и сделал жест рукой, будто чиркает зажигалкой.
– Есть, есть, – сказал я, подошёл к нему и дал огоньку.
– Я выскочил, смотрю, а зажигалки нет, не обратно же на четвёртый этаж подниматься, – объяснял мужичок. – Жена выгоняет на улицу курить. Говорит даже с балкона в квартиру запах просачивается, а дома дочь пятилетняя.
– У вас такая дочка маленькая, – сказал я вслух от удивления. Мужичок был старше меня лет на двадцать.
– Да, жена молодая, дочка маленькая, повезло мне, – улыбнулся мужик, выдавая глубокие морщины.
С одной стороны, я ему позавидовал, подумал: что со мной не так, если молодые выбирают таких замшелых мужиков, но меня? А с другой стороны: если уж этот дядька после сорока завёл семью, то может и у меня ещё есть шанс на отношения?
Я тоже достал свою пачку, встал рядом. Я в своём доме ещё никого не знал. Отчего не познакомиться с соседом?
– Дочка у меня правда чудаковатая, – продолжал рассказывать мужик. – Просит покупать ей куклы, а сама их портит, то выкалывает глаза, то разрисовывает лица. Я спрашиваю: «Зачем ты так с куклами?», а Маша отвечает: «Потому что они красивее меня!». Я ей говорю, что она у меня самая красивая, но она знай кукол портит.
– Может это… к психологу детскому сводить? – ляпнул я, чтобы просто поддержать разговор.
– Сейчас модно, чуть что водить к психологам, – отмахнулся мужик. – Маленькая ещё просто. Детские причуды. Само пройдёт.
Дядька дыхнул на меня едким дымом. Да, что он такое курил? Наверное, самые дешёвые сигареты. Теперь я понимал, почему жена выгоняет его курить на улицу, и по-прежнему не понимал почему моё скромное финансовое положение кого-то смущало? Почему мне отказывали по причине моей бедности, а другим нет?
Я поймал себя на мысли, как много во мне накопленных обид.
– Так значит, мы соседи? – спросил дядька. – Ты же вроде недавно переехал?
– Да, вот пару недель назад, – ответил я.
– Анатолий, будем знакомы, – дядька протянул мне ладонь.
– Тима, – представился я, пожав ему руку.
– Увидимся ещё, – сказал он на прощание.
Я пошёл в свою квартиру коротать одинокий вечер. Семьи-то нет. У меня вообще никого нет. Мать умерла, друзья по городам разъехались. Романтические отношения… Я уже и не помню, когда в последний раз ходил на свидание.