— Надеюсь, ты не знаешь, сколько именно... — извини, Фрэнк.
— К вопросу о мышьяке, хотелось бы знать... — прости, Фил.
Странно, подумал Роджер. Что за чертовщина творится у этого столика? И чтобы заполнить неловкую паузу, сказал:
— А вы меня, как всегда, поражаете, Чалмерс. Почему вы не в костюме, как все?
— Фил не любит наряжаться, — сокрушенно заметила миссис Чалмерс.
Доктор Чалмерс, наделенный, как выяснилось, редкостным даром пропускать мимо ушей колкости и сетования жены, ответил со всей сердечностью:
— А я — неразоблаченный убийца. Это не просто комплимент — я знаком с вашей теорией, что таких на белом свете множество.
Роджер рассмеялся.
— Боюсь, это не совсем честно.
— И вообще, — встряла миссис Чалмерс. — Фил не способен никого убить, даже защищая собственную жизнь, — причем сказала это тяжело, с горечью, как люди говорят о наболевшем.
— Хорошо, в таком случае я — неразоблаченный врач-убийца, — абсолютно невозмутимо проговорил доктор Чалмерс. — Уж их-то вокруг полно. Правильно я говорю, Фрэнк?
— Да уж, это точно, — добродушно признал доктор Митчелл. — Э, там, кажется, музыка затихла? А я, пожалуй... — он осушил свой бокал и устремился в зал.
— Он всего четыре месяца как женат, — со знанием дела объяснила миссис Чалмерс.
— Ага, — ответил Роджер. Все трое улыбнулись, и Роджер про себя удивился: что тут такого забавного, что человек всего четыре месяца как женат? Ему, видимо, этого не понять, но стало быть, это так. Значит, что в браке все если не трагедия, то обязательно комедия. Причем зависит это лишь от того, откуда на него смотреть — изнутри или снаружи.
— Боже милостивый, Шерингэм, — воскликнул доктор Чалмерс, — вы еще ничего не выпили! Рональд мне этого не простит. Что вам предложить?
— Спасибо, — отвечал тот. — Я вообще-то пью пиво.
И с предвкушением, возникающим на лице всякого, ради кого ближний откупоривает бутылку, он следил за манипуляциями доктора — и не мог не отметить неловкости, с какой доктор Чалмерс наливает пиво в кружку. Вместо того чтобы, как водится, держать бутылку и кружку на уровне груди, он опустил их гораздо ниже, а наполнив кружку, бывшую у него в правой руке, он отставил ее на столик и вынужден был приподнять рукой левый локоть, чтобы перенести бутылку через бортик столешницы. Ему, очевидно, было тяжело, и Роджер позволил себе обратить на это внимание.
— Спасибо, — сказал он, принимая кружку. — Что, рука побаливает?
— Да. Военные дела, знаете ли.
— У Филипа прострелено левое плечо, — раздраженным тоном сообщила его супруга.
— Неужели? Наверное, это большое неудобство. Оперировать, наверное, не получается?
— Да ну, — весело отмахнулся доктор Чалмерс. — На самом деле оно меня и не беспокоит. Я могу водить машину, управлять яхтой, да и самолетом, когда случается, и оперирую, конечно. Видите ли, не работает только плечо. Я не могу шевелить локтем, но зато кисть слушается локтя, а могло быть куда хуже. — Он говорил совершенно естественно, без той напускной скромности, с какой мужчины обычно рассказывают о своих боевых ранениях.
— Та еще удача, — искренне произнес Роджер. — Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Миссис Чалмерс, не желаете ли выпить?
— Не теперь, благодарю вас. Лично я не намерена превращаться в позорище.
— Уверен, что вы этого не сделаете, — отвечал несколько ошарашенный Роджер. Столь язвительное замечание, несомненно, адресовано ему, но непонятно, почему миссис Чалмерс позволила это себе, да еще в такой грубой форме.
— Я и не собираюсь этого делать, — сурово проговорила миссис Чалмерс, пристально глядя в его сторону.
Но в следующий момент Роджер заметил, что смотрит она вовсе не на него, а поверх его правого плеча. Он оглянулся. Из зала вышло несколько человек, и среди них — невестка Рональда Стреттона в костюме миссис Пирси. Именно на нее миссис Чалмерс и смотрела во все глаза. Миссис Пирси стояла возле бара в обществе моложавою высокого мужчины — Роджер его никогда прежде не встречал, — и тот, очевидно, предлагал ей что-нибудь выпить.
— Благодарю. Виски с содовой, если можно, — громко и несколько нарочито отвечала она. — И побольше. Я хочу сегодня напиться пьяной. Собственно говоря, это единственная стоящая вещь в жизни, не правда ли?
На этот раз и Роджер принял участие в обмене многозначительными взглядами между доктором и миссис Чалмерс. И допив свое пиво, он извинился перед Чалмерсами и отправился на поиски Рональда Стреттона.