Семён Семёныч постоял на лестнице ещё маленько, походил от одной двери к другой, прислушиваясь к необычной жутковатой тишине, потом ушёл к себе. Закрыв дверь, он отправился на кухню. Поставив противень с пирогами в духовку, Семён Семёныч решил немножко поваляться, но едва он лёг, как снова зазвонили в дверь.
— Ну уж нет, ни за что не встану, пусть хоть дверь выламывают, — подумал Семён Семёныч и затолкал голову под две подушки: так звонок звучал глухо.
Семён Семёныч уже начал дремать, как вдруг вздрогнул: это, оказывается, дверной звонок смолк. Семён Семёныч вздохнул и решил ещё немного полежать. Он перебрал в памяти всех дочкиных поклонников, но так и не смог ни на ком из них остановиться: кто из них не в курсе, что дочки нет дома, и кто такой настойчивый?
— Шут с ними, — подумал Семён Семёныч про дочкиных поклонников, тем более что звонок уже смолк.
Он решил посмотреть, как там поживают пироги в духовке. Открыв духовку, Семён Семёныч стал вытаскивать противень, и в это время звонок заголосил на всю квартиру. Семён Семёныч вздрогнул, словно его ударило электрическим током, и уронил на ногу раскалённый противень. А звонок, словно издеваясь над ним, снова смолк. Семён Семёныч быстро скинул горячую тапочку с ноги, стянул толстый шерстяной носок и осмотрел покрасневшую ногу. И подумал: без толстого носка хана была бы ноге. Сидя на стуле и разглядывая обожжённую ногу, Семён Семёныч поклялся: если сейчас ещё раз зазвонят в дверь, я просто убью того мерзавца, который меня беспокоит, кто бы это ни был. И как бы в ответ на клятву Семён Семёныча дверной звонок снова весело заголосил.
— Р-р-р-р-р!!! — рассвирепел Семён Семёныч и зверем ринулся на ни в чём не повинную дверь.
Рванув дверь, он остолбенел: площадка перед дверью была пуста. Прислушиваясь к тишине, он заглянул в лестничный пролёт — НИКОГО. Постояв ещё немного, Семён Семёныч уставился на злосчастный звонок, а тот как бы в подтверждение о своем существовании снова заголосил. Семён Семёныч почувствовал, как у него по спине побежали холодные мурашки, волосы встали дыбом, а брови, казалось, залезли на самый лоб. Если бы Семён Семёныч увидел встающего из гроба мертвеца, он бы, наверное, испугался меньше, чем сейчас, видя, как дверной звонок звенит, когда к нему никто не прикасается. Семён Семёныч стал медленно сползать спиной по дверному косяку, а звонок, видимо, не собирался замолкать. Этот злокозненный звонок решил свести Семён Семёныча с ума окончательно. Не доползши до точки полного падения, Семён Семёныч вскочил, словно какая-то пружина подбросила его, и помчался к соседу.
— Ты что, Семёныч, такой бледный? — спросил Петро, распахивая дверь.
Но Семён Семёныч, мыча, замахал руками перед соседом, как ветряная мельница. Стоял, мычал и махал — так, что соседу тоже стало жутко.
— Пойдём!!! — скорее выдохнул, нежели выговорил Семён Семёныч и потащил соседа к своей двери.
Теперь уже оба здоровых мужика испуганно глазели на беспрерывно голосящий звонок.
— Может, в нём что-то заело? — предположил Петро.
Он потянулся рукой к звоночной кнопке и надавил на нее. Звонок, естественно, зазвонил. Но это уже был второй звонок, в дополнение к первому. Два одинаковых по звуку звонка. Настоящая чертовщина! Семён Семёнычу показалось, что сейчас пол под ним разверзнется и он полетит в преисподнюю.
— Так это у тебя где-то там, в квартире, что-то звенит, — догадался сосед.
Семён Семёныч и сам уже сообразил, что ошалелый звонок доносится из глубины квартиры. И оба мужика стали осторожно красться на этот странный несмолкающий звонок. Дойдя до стеклянных дверей залы, Семён Семёныч остановился, пронзённый догадкой — это же Кешкины проделки! Это Кешка, гадёныш! И он распахнул двери залы. И точно: перед журнальным столиком сидел кот Гриша с вытаращенными как у совы глазами и во все уши слушал Кешу, который, сидя на жердочке и распустив веером свой хохолок, старательно выводил трель дверного звонка.
— Вот паршивец, вот подлюка, он же надо мной полдня издевался!!! — застонал Семён Семёныч и, схватившись за голову руками, рухнул на диван.
Сотрясаясь от беззвучного хохота и держась руками за живот, медленно оседал на пол сосед Петро. А по его небритым щекам текли крупные слёзы — от смеха.
Вечером вернулись обе хозяйки и никак не могли дозвониться в свою квартиру. Тогда они, опустив на пол тяжелые сумки, открыли дверь своим ключом. Вся квартира тонула в синих сумерках, а когда они заглянули в залу, пред их очами предстала семейная идиллия: на диване крепко спал утомленный Семён Семёныч, на спинке дивана, подрагивая лапами во сне, спал кот Гриша, а рядышком с диваном стояла Кешина клетка, где дремал сам умник попугай, довольный своей воспитательной работой.
Ну что? Вы и после этого посмеете утверждать, что попка — дурак?