– Лежи спокойно. Ты уже наигрался, – ответил Гена.
– Ну, тогда останови. Хочу отлить. Не доеду….
Гена поднялся и шепнул что-то водителю. Справа и слева от дороги уже были поля. Вдоль дороги тянулась голая лесополоса. Витек сдал вправо на обочину и остановился у съезда на проселочную дорогу.
Вышли все трое: Витек, «покойник», последним Гена. Борис наблюдал за странной компанией. Они ушли довольно далеко по проселку за посадку. Снег уже был по щиколотку. Мела поземка. Время шло, а троица о чем-то беседовала. За это время отлить можно было уже три раза даже после полдюжины пива.
Наконец все вернулись в том же порядке. «Покойник» тер озябшие руки.
– Борис, будем знакомы, меня зовут Александр, но зови меня Вист. Моя фамилия ничего и никому не скажет. А вот для знатоков преферанса моя кличка скажет о многом. Сразу вспомнят, как я их обдирал неоднократно…
– Давай сыграем лучше в «очко», – не унимался Гена.
– Без Бориса не буду, – выдал вдруг «покойник».
– Да у меня денег нет, – не выдержал Борис.
– Совсем, совсем? – не унимался Вист.
– Одна гривна, – признался Борис.
– Бедный студент! Ну, как ребята, делаем студенту скидку. Мы ставим по десятке, а он гривну.
Гена и Витек переглянулись и молча кивнули.
– Давай, не обижай ребят. Корову не проиграешь….
– Не в гривне дело. Спасибо, что подвезли, но я не понимаю, что у вас тут происходит.
– Прикол. В чистом виде прикол. Понимаешь, у меня сегодня день рождения и я придумал такой прикол. Вчера пустили слух, что я умер. Меня отвозят в крематорий, там друзья со мною прощаются и едут в ресторан, где уже заказаны поминки…
– А где друзья?
– Приедут на своих машинах. Не трястись же им в катафалке. Короче, они поднимают за упокой моей души, а тут появляюсь я со словами: «Ну не свинство, пить на моих поминках и без меня, да еще в мой день рождения». Ну, что-то в этом роде….
– Ладно, – сдался Борис, теперь он доберется до дома и без денег.
Банковал Вист. Гена и Витек проиграли еще по десятке. Витек вел катафалк и умудрялся играть. Его ослуживал Гена. Когда подошла очередь Бориса брать карту, Вист предложил.
– Позволим студенту пойти ва-банк бесплатно один раз. Проиграешь – выбываешь, выиграешь – банк твой и играем дальше.
Гена и Витек опять молча кивнули.
– Давай карту, – согласился не раздумывая Борис.
Первой пришла десятка, потом девятка.
– Хватит, – остановился Борис.
Вист после второй карты имел четырнадцать очков. Рискнул взять третью. Выпала восьмерка – перебор.
Борис облегченно вздохнул. Гривна не деньги, но азарт его уже захватил. Он сорвал банк в пятьдесят одну гривну.
– Поздравляю! – сказал Вист. – Буратино теперь богатенький и благотворительность прекращается, – он передал карты Гене. – Но мы можем разрешить студенту играть в долг
– Ставка удваивается, – объявил Гена и бросил на крышку гроба, который служила им карточным столом, двадцатку.
Через четверть часа Борис уже был должен Висту сто десять гривен.
– У меня есть предложение, давайте заедем к Борису домой. Он со мной расплатится. И ему не придется топать по морозу, и мне спокойнее. Крематорий подождет десять минут….
Такая возможность слегка утешила Бориса, расстроенного очередной неудачей. Катафалк подвез прямо к воротам их дома.
Мать была удивлена неожиданным появлением сына. Безропотно отдала деньги и надеялась услышать объяснения.
Когда Борис расплатился, неугомонный «покойник» выдал еще одну идею.
– Боря, даем тебе пять минут. Ты захвати дома, что собирался. Мы возьмем тебя с собой в крематорий. После церемонии прощания, она будет короткой, мои друзья вернутся в город. А мы за ними на этом же катафалке и прямо в ресторан.
Как ни хотелось Борису отведать материнского борща и пирога, но перспектива избежать вставания ни свет, ни заря, чтобы попасть на первый автобус и успеть на занятия, перевесила. Он согласился ехать на катафалке.
Мать Бориса удивилась еще раз, что сын не остается ночевать, но тот заверил, что в ближайшую субботу приедет. Он подумал: «Свидания с Татьяной отменяются на неопределенный срок, будет время для поездки домой».
Минут через семь в дорогой дубленке, подарок отца, поверх джинсовой куртки и с полиэтиленовым пакетом, куда мать впопыхах загрузила картошку, лук, сверток с салом, Борис сидел в катафалке и уминал кусок пирога, прихваченный им со стола на кухне.
Его попутчики понимающе ухмылялись.
Когда Борис дожевал пирог, Вист разразился новым предложением:
– Боря, вижу ты парень, что надо. Мне жаль, что я обыграл тебя на эту сотню. Стипендия, небось и того меньше…
Борис кивнул.
– Вот видишь! А я выигрывал тысячи долларов, заметь, не гривен, за одну ночь. Для меня сотня, тьфу… мелочь. Хочу дать тебе возможность сегодня заработать. С этим приколом я перегнул. Не учел, что суеверный. В день рождения лежать в гробу… Короче, сморозил глупость. Ты мне можешь помочь. Вернешь свой проигрыш….
– Чем я могу помочь? – спросил Борис.
Он действительно не понимал, что от него хотят.
– Сыграешь роль покойника за меня….
– Еще чего! А как же друзья? Гримера в вашем театре нету, – пошутил Борис. – Они сразу увидят подмену.
– Лицо можно наполовину прикрыть тюлем. Там полумрак и целовать покойника мои друзья не будут, – губы Виста растянулись в ухмылке.
Гена и Витек коротко заржали.
– Поцелуев не будет, это уж точно – добавил Гена.
– Карточный долг и сверху сто долларов, – не унимался Вист.
– Нет.
– Двести.
– Я тоже суеверный, – Борис вдруг вспомнил слова каракатицы.
– Жаль, такая возможность тебе помочь пропадает зря.
– Да он в этот гроб не поместится, – вставил Витек, который до этого хранил молчание.
– Спорим, поместится, – парировал Вист.
– На две сотни, – не унимался Витек.
Сегодня он тоже проигрался.
– Согласен, но мы не можем разрешить наш спор без Бориса. Кто выигрывает, отдает половину ему. Согласен?
– Согласен!
– Теперь слово за Борисом. Боря, уважь людей, – обратился к Борису Вист.
– Ложусь и сразу встаю, – уступил Борис.
– Больше и не нужно. Только дубленку сними. С ней ты точно не поместишься. В дубленках не хоронят….
Катафалк остановился на обочине.
Крышку гроба сдвинули набок, Борис снял дубленку и бросил на лавку. Он сел в гроб и не без содрогания, лег на спину.
– А ну не спеши вставать, – запричитал Витек притворным голосом. – Если я проиграл, то должен сам убедиться…
– Как для него делали, – наклонился к Борису Вист.
Борис на секунду расслабился, и тут Витек и Гена одним движением надвинули крышку гроба и навалились на нее всем весом. В этом они мало уступали Борису. Правая рука Бориса осталась зажатой между крышкой и стенкой гроба. Борис пытался вырвать руку и поднять крышку, но у него ничего не получалось. Ноги тоже были прижаты крышкой ко дну гроба так, что ими нельзя было пошевелить. От напряжения вздулись вены на шее, вот-вот лопнут…
– Да ширяй быстрее, а то этот бугай сейчас вырвется, – услышал Борис голос Витька.
В онемевшую руку, зажатую крышкой гроба, выше кисти вонзилась игла. Борис пытался повернуть руку, чтобы помешать завершить укол. Он рисковал сломать иглу, но об этом не думал. Что-то горячее ударило в предплечье и потекло выше. Он почувствовал, что его тело разбухает и становится невесомым. Потом он отключился.