— Как это? — вот и девушка гордо вскинула подбородок.
Сейчас, как и прочие пострадавшие, начнёт жалеть об уплаченных деньгах и ругать зверские тарифы. Потом потребует немедленной компенсации.
Но незнакомка удивила: без лишних слов достала путевую карту. Дешёвенькую, серую и уже изрядно помятую, прямо кричащую о том, что девушка воспользовалась довольно сомнительной конторой по организации путешествий, хотя наверняка заплатила втридорога.
— Юго-западный ветер, отклонение на три луча, расстояние на восемь чихов, — прочла ровным голосом. — Я миновала четыре проездные станции, эта последняя.
Олаф забрал карту. Сначала присмотрелся к печати, которая, слава Жизнеродящей, оказалась настоящей, что в случае суда хотя бы гарантировало явку ответчика. Все остальное — чернила, маршрут, прописанные транспортные обязательства — оставляли желать лучшего.
— Ну, вот и чихнули, — со вздохом складывая карту и возвращая её путешественнице, пробормотал юноша. — Вам, вижу, нужно было попасть в Темьгород? И именно он был конечной станцией вашего маршрута?
Девушка кивнула, недоуменно хмуря бесцветные бровки. Теперь её растерянность пахла чадом отсыревших дров. Незнакомка не истерила и не капризничала, терпеливо ждала, пока ей все объяснят.
Олаф смутился, не зная, как вести себя с той, кто даст фору по выдержке любому опытному путешественнику. Оставалось только хмыкнуть сочувствующе:
— Руки бы оторвать этому картографу, — и пояснить: — Отклонение не больше чем на два луча, да и расстояние на пару-тройку чихов дальше. Эта ошибка увела вас в сторону от Темьгорода. Вы могли попасть в него через Мышиный Холм, напрямую. Или даже, пусть через меня, но проложив дополнительную станцию.
Странница ещё больше побледнела, хотя, казалось, что с её цветом кожи это уже невозможно. Теперь она стала не бледной, а снежной, просто не верилось, что у неё внутри по жилам бежит тёплая кровь и бьётся сердце. Но ведь юноша недавно держал незнакомку за руку, и тонкие пальчики были тёплыми.
— А сколько будет стоить проложить дополнительный маршрут? Вы видели, я весьма стеснена в средствах…
Ему было жаль лишать девушку надежды, но помочь Олаф ничем не мог. У него не было ни надлежащей аппаратуры, ни умения, ни опыта. Все, что входило в функции его станции — это считывать предоставленные путешественниками путевые карты. Юноша — лишь встречающий проводник, мелкая сошка.
— Я сожалею, — он развёл руками. — Компания ветряных перевозок приносит вам, госпожа, э-эээ…
— Летта Валенса, — правильно истолковала она запинку.
— Госпожа Летта Валенса, извинения за доставленные неудобства. Мы гарантируем, что постараемся связаться с отправителем, а до решения вашей проблемы берём все расходы на проживание за наш счёт, — юноша бесстрастно произнёс заученную формулировку, уже мысленно прикидывая, сколько ему лично придётся потратить собственных денег, пока незадачливая путешественница будет находиться на станции.
— А что может сделать отправитель? — она уже почти отчаялась, но вот именно это «почти» добавляло в её эмоциях к землистому тяжёлому запаху лёгкий аромат первоцвета.
— Вернёт вам деньги, плюс — проценты за некачественное исполнение обязательств, — объяснил Олаф. — И пришлёт транспортную карту обратно, уже абсолютно бесплатно.
— Это меня не устраивает, — девушка замотала головой, так, что капюшон слетел с головы, обнажив густые волосы неожиданно насыщенного темно — каштанового цвета. — Возвращаться в мои планы не входит. Мне надо как можно скорее увидеть мэра Темьгорода.
— Вернувшись домой, закажете новый маршрут, уже скорректированный. Заодно переоденетесь, если вас смущает платье. И доберётесь до этого мэра, — объяснил молодой человек. — Много времени это не займёт.
— Домой? — переспросила она с лёгким ужасом. — Нет! Отсюда ведь не так уж далеко до Темьгорода? Я готова воспользоваться любым предложенным вами транспортом. В оплату можете взять компенсацию, что мне причитается. Понимаю, что это будет не сразу, но…
Олаф глубоко вздохнул, буквально носом чуя грядущие возмущения. Потом развёл руки и обернулся по сторонам, как бы предлагая последовать его примеру. Уже рассвело, и даже утренний туман не мешал, как следует рассмотреть окрестности.
Летта Валенса огляделась. Запах воскресающей после долгого сна весны сменился холодным ароматом разочарования. Что она могла увидеть, кроме разбитой дороги прямо за редкой изгородью, кроме бескрайнего поля, когда-то давно засеянное неприхотливой кислицей, заглушившей своим бурным ростом остальные травы; кроме закрывающих горизонт синих гор с розовыми вершинами и неприглядной сторожки Олафа, которую он за два года все ещё не привёл в порядок? Ужасная картина для госпожи в грязном, но все же, дорогом платье. И ей не объяснишь, что это место юноша не променяет ни на одно другое в Империи, будь оно хоть в тысячу раз более благоустроенным и облагороженным.