— И вылечила, — кивнул я, — вы очень угадали с подарком.
— Рассказывают легенды про вас. Я рад, что познакомился.
— Это слухи, — улыбаюсь я, — правда всегда в секрете.
— Вы богатый человек, но уезжаете в Америку. Зачем так далеко?
— На этот вопрос нет ответа в разуме, но есть в душе, — завернул я, с трудом подбирая слова.
— Если вы интересовались Персией, то знаете, что мы придаем огромное значение мистической части жизни, гаданиям, знакам, толкованиям сновидений. В Европе от этого избавляются. И от вас тоже, — его пронзительные глаза глядят сожалением, — здесь вы могли бы обрести понимание и уважение.
Мысли мои роем несутся. Это очень важный разговор. Другого такого не будет. Сейчас он предлагает минимум. Жизнь на благо Шаха в Персии. Дадут генерала. А потом настанет болото. Да, здесь много ресурсов, но исполнительская дисциплина что в армии, что на производстве никакая. Больше половины личного состава служит по домам или работает на командира в полях и виноградниках, стрелять не умеют, воевать тоже. Уровень коррупции таков, что нельзя ее так называть. Это национальный обычай. На всех уровнях. Лично народ крепкий, храбрый, но есть закавыка, что не дает народам Персии встать вровень хотя бы с Турцией.
— Только понимание и уважение друзей ласкают сердце, — говорю я, — вы, щедрейший из воинов, выразили надежду, что есть сокровища в персидской земле. Но они никуда и не денутся. Знаю, вы продвинулись далеко на восток. Воды Амударьи омывают сапоги храбрых сердаров. И вы достойны взять золото завоеванной страны.
— Что вы имеете ввиду? — насторожился Аббас-Мирза.
— Известен ли такой город Шибарган?
— Известен. В нем живут узбеки. Недалеко от него сейчас корпус Самсон-хана. Два дня пути от Амударьи.
— Да не будет между нами тайн, великий воин Аббас-Мирза. Если пожелаете, я нарисую карту, где близ того города спрятаны сокровища царей древности, — наклонил я голову к его уху, а он приобнял меня, чтобы лучше удержаться на коне.
Дело известное, потому как раскопали клад советские археологи в 1978 году. Никакого особого внимания в моих тетрадях этому сокровищу не уделялось. Просто, как пример захоронения. Мало ли, по аналогии что попадется. Ученые достали более двадцати одной тысячи золотых произведений искусства, по красоте намного превосходящих американские. Бактрийское золото из Тилля-Тепе. Большая часть сокровищ засекречена из-за артефактов. После долгих приключений золото на многие миллиарды долларов оказалось в США. А теперь вот хрен им!
— Невероятно! — воскликнул наследник.
А мой взгляд уперся в немигающие зеленые глаза за спиной Аббаса-Мирзы. Огромная полосатая башка слишком близко в густой зелени. Нет времени что-то объяснять. Я дернул наследника на себя и в сторону. Правой рукой выхватил «хауду» из седельной сумки. Когда полосатая тень метнулась, грохот выстрела поднял далеких птиц. Кони с перепугу бросились в стороны. Мы оба грохнулись оземь. В клубах дыма тигр обернулся, завертелся вьюном, вскочил, глянул вслед коням, а потом повернулся к нам и разинул пасть. Рык огласил окрестности. А я выстрелил из второго ствола прямо в зев. На этот раз зверь больше не двигался.
Мы поднялись. Тигр был огромен. Даже от мертвого чувствуется запредельная мощь и пронзает первобытный страх.
— Ты спас мне жизнь, — наследник побелел.
— Или себе, — я осторожно обхожу тело, вдруг дернется, — почему перед каждым серьезным делом нападают большие кошки? В этот раз я дешево отделался.
На звуки выстрелов летят конные и пешие. В удивлении обступили тигра. Принц стоит в задумчивости. В самообладании ему не откажешь. Наверняка решает, что сказать. Соскочила с коня и подбежала Алена. Я приобнял прижавшуюся жену. Игнат принял пистолет: «Не зря англичане такую здоровую дуру придумали. Вот и сгодился».
— Слушайте все, — Скрыплев переводит торжественную речь принца, — мой гость спас мне жизнь. Мы вместе были в опасности, и мы оба воины. И он достоин быть моим побратимом. Мы проведем древний персидский обычай. Видишь ли ты во мне брата?
— Вижу, — очнулся я от тычка Алены.
— Тогда готовьте огонь.
Воины метнулись в лес. Вскоре разгорелся костер. Старший охраны принца долго читал что-то на фарси. Затем мы с принцем сцепились руками. Во время небольшого разбега я успел подстроится под его движения. Поэтому прыжок через пламя получился слаженным и четким. Поднялись восторженные крики, а старший продолжил ритуал. Аббас-Мирза вынул свой кинжал, а я свой нож. Мы скрестили их над пламенем, произнесли клятву в братстве и обменялись.