— В таком случае прошу взглянуть на мое изобретение. Возможно, советы понадобятся и к нему, — я протянул сверток.
Посол настолько проникся, что немедленно в сопровождении охраны мы отъехали на две версты от города и произвели стрельбы. Отдача бьет, но рука у англичанина твердая.
— Прекрасно, невероятно! Вы получите ответ, как только я встречусь со специалистами.
На том и расстались. Наружное наблюдение Скрыплева донесло, что Сэр Джон направил записки в несколько адресов. А сам напевает песенку и собирается в отъезд.
Наутро мы покинули Тегеран.
Глава 5
Пров решил: «Хочешь сделать хорошо, сделай сам». Лишнего у графа просить не стали. Десять боевиков из личной команды Прова ребята проверенные, да он сам, да писарь Акимка. Умный мальчишка, семнадцать лет уже. Пусть пороху понюхает. Черную работу надо уметь сделать. Взяли две трубы и по три ракеты на каждую, четыре новых пистолета с барабанами и по сотне патронов к ним.
Вскоре основной караван повернул на Решт. А группа Прова верхами со сменными лошадьми отделилась и пошла по реке верстах в десяти параллельно дороге на Тебриз.
Говорят, тут разбойники шалят. Пров посматривает, где бы гнездышко для отсидки он сам соорудил. Скрыплев карту дал. Акимка ее перерисовал. Есть местечко, где вдоль ручья можно к большой дороге выйти. И удобно уйти.
Угадали место. Двадцать человек на дневной жаре прячутся под навесами из драных рогожей. Спят. Половину положили, половину повязали. С собой забрали.
Посланник ехал споро. Десять человек пехоты в красных мундирах на крышах и скамьях двух дилижансов. Десять улан в синих мундирах колониальной кавалерии. Но по всем расчетам на ночёвку придется им встать в предгорье. До города верст пятнадцать не доедут.
Так и получилось. Посол пил чай на раскладном кресле возле белоснежных палаток. Потом палил из револьвера по камням. Не пожалел граф патронов. В шесть вечера без сумерек стемнело. Костры выхватывали сидящих солдат. Перекликались два часовых в темноте. В стороне фырчали лошади на привязи.
Место выбрано впереди. Удобное ущелье для засады. Но там дорога на город. И днем точно будут свидетели. А здесь они отъехали к речке в сторону на версту. Решение созрело внезапно.
Около четырех утра часовых закололи. Потом переключились на спящих у костра, но неудачно. С крыши дилижанса грохнул выстрел в спину боевика. Эх, какой парень был! Тут уже не до деликатностей.
С пятидесяти метров из труб фыркнули ракеты и плотным пуком картечи снесло палатки. Вдарили из всех стволов по дилижансам. Через пять минут стрельба стихла.
От расстройства Пров сам порешил раненых. Мертвый посол нашелся в изрешеченной ткани шатра. Все вещи и трупы закидали в дилижансы и в утренних сумерках унеслись к выбранной расщелине. Бумаги сложили за пазуху расстегнутого мундира. Пров сам прострелил грудь англичанина прямо через бумаги и погладил бороду: «Екзамян, так екзамян. Не глупей других, поди. Мне доверил, с меня и спрос. Мне и хлопотать».
Пленных кончили тут же.
— Ты пойми, Акимка, — прищурился Пров, — он не плохой и не хороший. Он лишний. Либо он сейчас сгинет, либо ты, а потом и твои близкие. Давай, не дрейфь.
— Этого? — Акимка вытянул нож и показал на испуганного тощего разбойника.
— Этого. Только нож спрячь. Возьми камень. Сможешь арбуз с одного раза расколоть?
Акимка подошел к стоящему на коленях пленному. Глубоко дыша, примерился и сбоку-сверху вдарил что есть сил продолговатым камнем в висок. Бандит завалился на бок.
— Молодец! Это тебе не письма писать. Помойку тоже разгребать кто-то должен. А теперь вложи камень в руку вон тому здоровому. Героем будет.
Из мертвых сделали композицию эпической битвы. Оружие вложили в руки. Золотые гинеи не тронули. Лошадей отпустили.
А вечером ворота дома калонтара города Зендижана сотряслись от ударов. Слуги не смогли ничего понять, и «мэр» вышел разбираться сам. Пред его взором предстали двое измызганных местных дехкан и несколько трупов английских солдат на арбе. Остальные сахибы валялись в трех часах пути от города в перемешку с бойцами банды «Льути», со слов торговцев.
« Льути» — тайная организация, представляющая старых хозяев торговых путей Ирана. Конкуренты нового клана Каджаров, к которому принадлежат правители Ирана. Имели закрытую систему посвящения и языческих верований. Центр Исфахан. Распространялись и в Тебризе.
«Мэр» долго смотрел на перевязанные веревкой бумаги и небольшой мешок с вещами. «Это нужно немедленно передать в английское посольство в Тебризе. Но что мне до неверных? К тому же эти ишаки наверняка обобрали трупы. Если мне привезли хоть треть, то денег было много. Надо вытрясти остальное. Нет, бумаги можно передать завтра или послезавтра. А еще лучше будет отправить их Аббас-Мирзе. Пусть он и разбирается. А я сначала разберусь с трупами и деньгами».