На пятый день мы прошли Ормузский пролив и перед нами раскинулось Аравийское море. Я благодарен Жану Орэ за организацию. Администратор с большой буквы. Все куплено, все загружено и распределено идеально. На борту «Индиана» народ занят чем угодно, кроме безделия. Только я думы гоняю.
Подошла Алена. Сын Колька с Уьяниной дочкой под присмотром двух нянек под навесом из парусины гуляют. Уже ползает вовсю. Я на юте смотрю назад, в сторону Персии.
— Что хмурый? — Жена обнимает сзади, — вон все как радуются морю и хорошей погоде.
— Думаю, имел ли я право сдернуть более двух тысяч людей и подвергать их жизнь риску. Остались бы в Персии. Зимой хурма, летом арбузы. А мы с двумя десятками добровольцев сплавали бы на Аляску узнать, что к чему. Потом вызовем желающих.
— Потом не будет, — Алена прижалась щекой к спине, — люди тебе доверяют сейчас. И не только тебе. Думаешь, никто не чувствует важный момент? И я чую, и Уля, и Никифор. Зря, что ли сбежали? Все будет хорошо.
— Мы практически банкроты. Все деньги ушли на прокорм народа и подготовку к плаванию, на закупку оружия и товара. Чего-то еще закупим в портах, а дальше не знаю, что делать. Приплывём такие красивые. Уже морозы начнутся. Кто нас кормить будет? Индейцы?
— А хоть и индейцы, — хихикнула Алена, — они как-то живут. Не сеют, не пашут. Охотой да рыбой промышляют. Там не пустое место. Покажут поди, где лоси ходят. Стрельнем.
— А жить на зиму где? Землянки или вигвамы? Их еще устроить надо. Там не Персия.
— Хочешь, посмотрю судьбу? — задурачилась Алена, — ай, красивый, всю правду расскажу. Позолоти ручку.
— Было бы чем, — вздохнул я, — на картах раскинешь свое дальнее прогнозирование?
— Фу, ваше сиятельство! К чему эти европейские пошлости? Наш, исконный способ лучше, — вынырнула она спереди и заглядывает в лицо, — И так постоянно смотрю. Опасности для тебя нет. Но для уточнения и твоего успокоения возьму такой труд.
Много времени Алена не заняла. Через полчаса уселась напротив меня.
— Ты картинки в моей голове не видишь, а словами мне объяснять сложно. Так уж как-нибудь пойми.
— Давай, — махнул я рукой.
— Не вижу я холода лютого в будущем. Тепло вижу. И божка буддийского вижу.
— В смысле? Помолиться Будде что ли?
— Вот еще, — фыркнула Алена, — молиться Христу надо. А божков использовать и не сомневаться, пока дорога открыта.
— Ясней не стало, — улыбнулся я, — но оптимизма прибавилось. На тебя посмотришь, и жить хочется.
— Так смотри почаще! — Алена щелкнула меня по лбу и со смехом сбежала.
Все освоились. Народ молится утром и вечером, стирает белье, поет песни, играет в свободное время. Вторым лейтенантом на «Индиане» оказался испанец Серхио Ортега. У него длинное имя. Все зовут его Серхио. Для будущих контактов испанский язык нужен, и я попросил его за отдельную плату заниматься с желающими. Для примитивного разговорного языка нужно выучить сотню фраз, пять сотен слов и практиковаться. Желающих оказалось так много, что Жан приревновал и обещал курс французского бесплатно. Времени в море много, мы посещаем и Жана и Серхио. Испанский для нас проще и ближе, но адмирала нельзя обижать. Уля, как всегда, впереди. Я рекомендовал по возможности на остальных кораблях осваивать испанский.Рекомендацию приняли, как приказ и устроили языковую школу, благо носителей языка хватает.
Через четыре дня мы бросили якоря в бухте Матраха. Крупнейший порт на севере Аравийского полуострова. Впереди переход через Аравийское море. Наши крестьяне пялятся на негров. Негры на крестьян. Закупили сотню баранов, свежих фруктов и обновили запас воды.
На утро без приключений вышли в море. Остановок не предвиделось до самой Индии. Наш адмирал взял курс на Каликут. Не путать с Калькуттой. И через десять дней мы планируем зайти на день в порт, если пустят. В Матрахе Жан услышал, что некоторые города в Индии закрыты на карантин по поводу холеры.
— Ничего страшного, — Жан сделал глоток красного вина из большого кубка, — если Каликут закрыт для русских судов, а это английские свиньи могут устроить, то пройдем чуть дальше. Там небольшой город Тривандрам. Для наших нужд вполне достаточно.
— Ну и название. Язык сломаешь, — улыбаюсь я.
— Это еще что. У города есть второе название. Вот его вы после кружки доброго вина точно не скажите. А я скажу, — Жан задрал вверх бороду, — Тируванантампурам, вот.
— Да уж, — я хотел сострить, но воспоминания шевельнулись в моей голове, и улыбка исчезла, — а нет ли там храма Вишну?
— Как не быть. Они почти в любом городе есть. Но там храм древний и его название я уже не помню.