Я вместе с Аленой помогаю принимать раненых. На борт «Индиана» тащат грязных бомжей в обрывках дорогих одежд. «Китайцев нашли». Одна из них женщина. На шее, руках и ногах кандалы с цепями. Я только мельком глянул и услыхал, как Алена зовет кузнеца оковы сбивать. Зачем англичанам китайцы?
Жан с Шарлем повели меня хвастаться добычей. Линкору повезло. У французских кораблей этого типа крюйс-камера расположена ближе к середине и лучше защищена, чем на английских судах. Но капитанская и офицерские каюты уничтожены, документов и кассу не найти. Зато груз относительно цел. В трюме запасы еды и воды, мешки с пряностями, краской, тканями. И серебро в мешках. Кроме оружия, бывшего при матросах и морских пехотинцах, нашли упакованные в ящиках по дюжинам двести сорок новеньких кавалерийских карабинов Бейкера и восемьсот ружей «Браун Бесс» в колониальной модификации, дюжина полевых 6-фунтовых пушек и отдельно лафеты к ним.
— По моим прикидкам тут не меньше тридцати тонн мексиканского серебра. Продуктовые припасы наполовину. Зато ядер и пороха в достатке, — значительно кивает Жан, — пленные говорят, что мешки с серебром были еще в кормовой части трюма. На самом корабле осталось двадцать 36-фунтовых, тридцать 18-фунтовых и десять 8-фунтовых пушек. Карронады и остальные орудия пришлось пустить за борт.
— Как мы это будем грузить? — с сомнением оглядываюсь я.
— Ящики с оружием и мешки с серебром перетаскать не штука. Только сегодня люди устали. Если шторма не будет, а погода тихая, то лучше завтра А на счет пушек не знаю. Если стрелу грузовую поставить только. Из мачты. Лучше их вовсе скинуть.
— А с ними «Спарти» не дойдет?
— До Америки точно нет, а до берега только при спокойном море.
— На сегодня отдыхаем. Два дня на ремонт. Нам этот груз некуда складывать.
На «Саутгемптоне» своих шестьсот человек. Экипаж и две роты морпехов. И триста живых и легко раненых с линкора. В трюме обнаружилось пятьсот ружей и сотня пистолетов в арсеналах, триста новых ружей в ящиках, шесть полевых пушек, припасы, груз перца, гвоздики, опиума. В кассе семьдесят тысяч фунтов, сто тридцать тысяч серебряных испанских долларов, чужие судовые журналы на испанском, голландском и собственный на английском.
И куда девать почти тысячу человек пленных? Но сначала разборки.
Капитан фрегата Ричард Смоллет включил дурня и начал возмущаться. Как посмели? Да кто вы такие, да знаете ли на кого напали? Имеем право бороться с пиратами. Напомнили про залп и попадания в бриг. Капитан сказал, что это не он принимал решения.
Капитаны наших бригов готовы утопить всех и желают свою часть призовых. Жан предлагает вернуть пленных на Цейлон, благо до него два дня пути. Дойдут как-нибудь на «Спарти». Только груз забрать надо и все пушки в море утопить. Для облегчения корабля. А я отложил решение, пока не ознакомлюсь со всеми показаниями. Мы остались на месте до утра.
Бытовая суета позволила мне на время уйти от прямых вопросов. Корабельные плотники чинили снасти, латали борта, коки готовили ужин. Но языки чешутся, видно, как народ переговаривается. К Кириллу даже подойти боятся. А он нос к верху задрал и теперь сам выдает: «Вам, европейским варварам, не понять глубину русской научной мысли» или «Не для средних умов сие».
А я запустил привычную волокиту с допросами. Все по форме, росписи, свидетели, кто где был, что делал, кто приказал. В прошлый раз такая тактика сильно облегчила переговоры в верхах. А сейчас самому отбиваться придется.
Рабочая версия от английского капитана состоит в том, что наши корабли приняли за французских пиратов. И флаг трехцветный. А что не такие полосы, так мало ли корсары чего придумают? Понятно, что караван в сопровождении просто идет по делам, но кто чего доказывать будет? Приняли решение проверить. Да, корабль по международному законодательству является территорией государства. Но в нашем случае поднят флаг компании. Да, флаг знают. И что с того?
Никифор очень помогает с допросами. При взгляде на его разбойничью рожу многие сразу соглашаются с нашим мнением, добровольно пишут, кто умеет писать, или подписывают при свидетелях показания. Не ясным остался вопрос с китайцами. Капитана «Спарти» не спросишь. А Смоллетт только ухмыляется и притворно сожалеет, что основная касса и интересные документы были в капитанской каюте. Переводчика у нас нет, а по-английски они разговаривать не желают. Хотя по рожам видно, что некоторые понимают.